— Вы хотите сказать, что нам придется там жить? — не понял Гарри.
— Именно, Поттер, жить. Поместье уже год как опечатано Министерством, и за этот год в нем все сохранилось в том виде, в котором его оставили.
— А… — Гарри запнулся, вспомнив некоторые детали своего последнего пребывания в Малфой–Мэноре и не решаясь продолжить. — А как насчет трупов, профессор? Если в Поместье никто не проникал…
— А чем, по–вашему, я занимался эти десять дней, Поттер? В бирюльки играл? — рявкнул Моуди. — На Поместье наложена такая мощная защита, что без знания специальных заклинаний к нему и на десять миль не подойти. Моя работа, Поттер, работа годовалой давности. И чтобы получить разрешение на частичное устранение защитных слоев, мне пришлось попотеть.
— Так трупы все еще…
— Там, там, гуда же они денутся, не уйдут же, верно? — Моуди неприятно хохотнул. — Но трупы не ваша забота, ребятки. О них позаботятся и без вас.
— Кто? — с любопытством встряла Луна.
— Сопровождающие вас авроры, мисс Лавгуд, — почти спокойно ответил Моуди. — Их будет двое, на большее Министр не дал разрешения. Они проверят Поместье на предмет черной магии и, конечно, попытаются устранить защитные чары самих Малфоев.
— Интересно, каким образом, — скептическая реплика сорвалась с губ помимо воли, и Гарри прикусил язык. Впрочем, его скепсис понять было не трудно: всем было известно, что родовые поместья охранялись особой древней магией, секрет которой передавался из поколения в поколение только членам семьи.
— Самым простым и незатейливым, — улыбнулся Моуди. — Они… то есть, вы, раз уж вы отправитесь в Поместье одновременно, возьмете с собой младшего Малфоя. Здесь гаденыш совершенно бесполезен, а там его присутствие…
— Чего??? — ошалел Гарри. — Только не говорите, что поселите его с нами.
— В чем дело, Поттер? — Моуди нахмурился. — Вы забыли наш уговор?
— Нет, но… — Гарри потер наморщенный лоб. — На черта нам эта бледная спирохета? Кто будет за ним следить? Он же вроде находится под стражей? Или вы отпустите его на свободу?
— Ну, выбор у нас не велик, — сказал Моуди, усаживаясь за стол и сцепляя руки на животе. — Ты слышал решение Визенгамота, Поттер. Лишение права на ношение палочки и совершение колдовства не отнимает свободы, конфискация имущества и аннулирование счетов тем более, а это значит, что с момента оглашения приговора Малфой свободен.
— И с чего вы взяли, что он кинется вам помогать? — насмешливо осведомился Гарри, качая головой.
— А куда он денется? — также иронично откликнулся аврор. — Без денег, без жилья и без магии. А?
Гарри попытался представить.
— Ну–у…
— Ну–у, — передразнил Моуди с ухмылкой. — Щенку некуда идти, вот в чем весь фокус, Поттер. В принципе, с тем набором доказательств, что были у меня на руках на момент слушания, самое большое, на что я мог рассчитывать, — это лишение магических прав.
— Не так уж мало, — впервые за все время подал голос Блейз.
— Согласен, для чистокровного волшебника ужасный позор, — Моуди сощурился и довольно потер ладони друг о дружку. – Но этого недостаточно. Останься Малфой при своих деньгах — и мы бы не увидели ни Поместья, ни… гм, ни его вероятных секретов… а секретов там… Одним словом, теперь у нас есть ключ к Поместью. У Малфоя не останется выбора, кроме как помочь нам уничтожить родовые магические ловушки. Неужели вы думаете, что в своем теперешнем положении он не воспользуется шансом еще немного пожить в родных стенах? Вы хоть знаете, что такое для чистокровной знати родовое поместье? Какая магия там сконцентрирована? Традиции, воспитание — все это впитывается с молоком матери и ценится куда больше, чем все, что мы, плебеи, можем им противопоставить.
— Я знаю, — равнодушно уронил Блейз.
— Это первое. А второе… — Моуди шумно вздохнул. — Крысенышу позарез нужно вернуться в Поместье. Я так думаю. У него в Поместье… незаконченное дело.
Гарри нахмурил лоб, соображая. Вспоминая туманные намеки, мысленно собирая разрозненные обрывки разговоров за последний десяток дней воедино.
— Вы все еще думаете, что Малфой планирует устроить Люциусу побег из Азкабана? — ляпнул Гарри то, к чему, наконец, свелись его умственные усилия. И тут же почувствовал себя полным идиотом. Заявление действительно звучало до того нелепо и смехотворно, что в горле зародились спазмы истерического смеха.
— Я не думаю, — серьезно сказал Моуди. — Я уверен.
Гарри так и замер с неконтролируемым выражением на лице.
— Он мог спрятать план побега в Поместье, — начала Луна.
— У вас есть доказательства? — резко перебил Гарри.
— Если бы у меня были доказательства, Малфой бы сейчас уже гремел кандалами о решетку своей камеры в Азкабане, Поттер, — произнес Моуди. — Или целовался с дементорами.
Гарри передернуло.
— Доказательство — это как раз то, что я жду получить от вас, ребятки.
Повисло напряженное молчание. Гарри в который раз пытался думать, но у него не получалось. Не выходило осмыслить… да что там, даже просто отнестись к словам Моуди серьезно не выходило! Драко Малфой — это холеная, избалованная, злобная болонка, которая лаять – лает, а укусить – кишка тонка и зубки туповаты. Подгадить по мелочам, чтобы потом трусливо спрятаться за папочкину спину и мерзко похихикать, наслаждаясь безнаказанностью, — это да, это в его стиле. Но папочки больше нет, папочка гниет в Азкабане и будет гнить еще ближайшую сотню лет. Спрятаться не за кого. И помощи просить не у кого. И Гарри ну никак не мог представить, чтобы это убогое существо решилось на такой шаг, как планирование побега… А даже если бы и решилось — бог с ним, пусть небо на землю падает, а море из берегов выходит! — разве одного намерения достаточно, чтобы спровадить в Азкабан? Что, у Малфоя там схемы расположения тюремных камер припрятаны? И где? В Поместье? Так ведь если верить тому же Моуди, Поместье уже год как опечатано! Когда его опечатывали, Люциус еще разгуливал на свободе и ни о каких планах побега не было и речи…
Что‑то этот стреляный воробей Моуди явно мудрил.
Либо чего‑то не договаривал.
А Гарри терпеть не мог, когда ему чего‑то не договаривали!
— Где он сейчас? — спросил он, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
— Здесь, в камере, — Моуди неопределенно махнул рукой. — А куда ему деться?
— Но ведь вы не имели права его удерживать?
— Я не имею права его отпускать, Поттер. Все равно идти ему некуда, да и незачем. Пока здесь, сидит, думает.
— Лошадиная доза настойки пустырника и Кровяной одуванчик, — меланхолично сообщил Блейз под монотонное шварканье пилочки по ногтям. — Подавляет агрессию, успокаивает нервы до состояния полной безвольности. Очень удобно и никаких побочных эффектов. Выводится из организма за три часа.
— Браво, Забини! Еще раз убеждаюсь, что не прогадал с вами, ребята. А сейчас двигайте по домам, пакуйте вещи. Только предупреждаю: не берите с собой купальники и плавки, отдохнуть, скорее всего, не удастся. Завтра в восемь в Атриуме, не опаздывать. Все свободны.
Гарри поднялся на ноги, держась за спинку стула. Во рту все еще горчил шоколад, и юноша поторопился сглотнуть, чтобы не чувствовать, как к горлу подкатывает тошнота. Кровяной одуванчик — какое‑то знакомое название…
В коридоре оказалось непривычно пусто, лифт пришел на удивление быстро, уличный воздух впервые не показался свежим. Поместье Малфоев неумолимо приближалось, одновременно отбрасывая Гарри назад, в то время, когда звучало пыточное заклятие… в один из его ночных кошмаров… в который теперь придется вернуться наяву.
* * *
Несмотря на конец июня, утро выдалось сырым и холодным. Дождь зарядил еще с ночи. Вода ленивыми струйками журчала вдоль тротуаров, исчезая в канализационных решетках, на штукатурке домов проступили бесформенные мокрые пятна, с карнизов и водосточных труб непрерывно капало.
Вдыхая тяжелый сырой воздух, Гарри раскрыл черный маггловский зонт и сгорбился под ним, ожидая, когда появятся остальные члены его… теперь уже команды. Он не любил пользоваться волшебным щитом от дождя — встречным магглам могла показаться странной его развевающаяся на ветру одежда и сухие волосы.