— Фродо! Дорогой ты мой! — воскликнул Гэндальф. — Я всегда говорил: хоббиты — удивительный народ. Казалось бы — чего проще? Поживи с ними месяц и все про них знаешь, ан через сотню лет они вдруг такое выкинут! Признаюсь, при всем моем к тебе уважении, такого ответа я не ждал. Бильбо не ошибся в выборе наследника, хотя едва ли думал, насколько это важно. Наверное, ты прав. Кольцо уже не может оставаться в Шире, его здесь не скроешь. Придется уйти. Так и тебе, и другим будет лучше. И забудь про то, что тебя звали Сумниксом. Фамилия достойная, но за пределами Шира весьма небезопасная. Что бы нам для тебя такое придумать? Давай–ка на путешествие ты станешь Норохолм. А насчет того, с кем идти, ты уж сам решай. Если есть кому довериться, да чтобы еще отправился с тобой невесть куда, то почему бы не пойти в компании? Только, конечно, подумай прежде, а потом выбирай. И — очень тебя прошу — не болтай, пожалуйста, даже с ближайшими друзьями. У Врага везде уши… — Гэндальф вдруг замолчал, настороженно прислушиваясь. Фродо тоже обеспокоила какая–то неестественная тишина последних минут. Маг ловко и бесшумно пробрался к окну, резко перегнулся и схватил что–то внизу. Под окном взвизгнули, и показалась вытягиваемая Гэндальфом за ухо курчавая голова Сэма.
— А–а, разрази тебя гром! — вскричал Гэндальф. — Да ведь это Сэм Гэмджи! Что это ты тут поделываешь?
— Ох, не надо грома, господин Гэндальф, сударь! — взмолился Сэм. — Что я тут поделываю? Да вот газончик под окошком подстригаю, зарос ведь он совсем, как же его не подстричь? — И Сэм для убедительности пощелкал в воздухе ножницами.
— Не врать мне! — сурово оборвал его маг. — Я твоих ножниц уже давненько не слышу. Зачем подслушивал?
— Чего? Кого? — На Сэме лица не было. — Что это вы такое говорите, сударь? Рано еще подсушивать, сена–то еще не набралось…
Брови у мага встали дыбом. У Фродо мелькнула мысль, что шутки кончились.
— Хватит валять дурака! Последний раз по–хорошему спрашиваю, что ты слышал и зачем это тебе понадобилось?
— Господин Фродо! — заверещал Сэм. — Не давайте ему превращать меня! Мой же старик не перенесет этого! Я ничего плохого не хотел, честью клянусь, сударь!
— Не тронет он тебя, — с трудом сдерживая улыбку, проговорил Фродо. Сцена была и тревожной и комичной одновременно. — Конечно, ты не нарочно. Встань как следует и отвечай, о чем спрашивают.
— Так ведь, сударь, — начал Сэм все еще дрожащим голосом, — я тут такого понаслушался, да толком не понял ничего: и Враг, значит, и Кольца, и драконы, горы там огненные всякие, а еще — эльфы, вот оно, главное–то! Я ведь, сударь, жуть как люблю такие истории, что бы там Тэд ни говорил. Мне так хочется на эльфов поглядеть! Возьмите меня с собой, господин Фродо! — взмолился он неожиданно.
Гэндальф, так и державший Сэма за ухо во время его сбивчивого монолога, рассмеялся, подхватил садовника за шиворот и, легко перенеся через подоконник со всем садовым инвентарем, поставил на пол в комнате.
— Значит, на эльфов поглядеть захотелось? — грозно, но уже не страшно спросил он. — Хозяин, стало быть, уходит, и ты с ним решил податься?
— Да вот так оно и получилось, сударь, — оправдывался Сэм. — Я как услыхал, что господин Фродо уходить собрался, аж поперхнулся. А вы–то, поди, и услыхали.
— Надо мне уходить, Сэм, ничего не поделаешь, — вздохнул Фродо. До него только теперь стало доходить, что простым «прощай» уютным Засумкам здесь не обойдешься. — Я–то пойду, но, — он сурово посмотрел на Сэма, — если ты и впрямь мне добра хочешь, держи язык за зубами, понял? Секрет тебе достался смертельно опасный. Если кто от тебя хоть словечко об этом услышит, думаю, Гэндальфу недолго превратить тебя, ну, хоть в жабу пятнистую, а в сад еще и ужей запустить.
Лицо Сэма жалобно сморщилось, ноги подогнулись, и он упал на колени.
— Встань, встань, — деловито сказал ему Гэндальф. — Я тут придумал кое–что получше. За подслушивание наказание ты все–таки получишь, заодно и от болтовни твоей мы убережемся. Пойдешь с господином Фродо.
— Я?! — вскричал Сэм и заметался по комнате, словно пес перед прогулкой. — Я пойду? Эльфов посмотрю и все такое! Ура! — завопил он и неожиданно разрыдался.
Глава III. ВТРОЕМ ВЕСЕЛЕЕ
— Уходить надо тихо и времени не терять, — говорил Гэндальф спустя две недели. Фродо хоть и решился, да все никак собраться не мог.
— Знаю, — досадливо поморщился Фродо. — Но не могу же я исчезнуть как Бильбо, тогда на весь Шир разговоров не оберешься.
— Исчезать не годится. Ни в коем случае! — энергично подтвердил Гэндальф. — Я сказал: не терять времени, но вовсе не имел в виду пороть горячку. Конечно, хорошо бы покинуть Шир без лишних разговоров, ради этого и задержаться можно, но не слишком.
— Как насчет осени, скажем, после нашего дня рождения? — спросил Фродо. — К этому времени я что–нибудь придумаю.
Сказать по правде, когда дошло до дела, ему совершенно расхотелось уходить куда бы то ни было. Засумки вдруг стали необыкновенно родными, и последним летом в них ну просто невозможно было пожертвовать. Осенью — Фродо знал это — уходить будет легче. В это время года его всегда начинало тянуть в дальние края. Он и срок наметил особенный: свое пятидесятилетие — сто двадцать восьмой день рождения Бильбо. Дата казалась самой подходящей. «Следом за Бильбо» — эти слова он часто повторял про себя, они мирили его с необходимостью предстоящего пути. О Кольце он старался не вспоминать вовсе, ибо вместе с ним пришлось бы думать и о конце путешествия. С Гэндальфом он своими мыслями особенно не делился, а о чем тот догадывался — никогда было не понять.
Вот и в этот раз маг долго смотрел на Фродо и, наконец, с улыбкой согласился.