— Рос, да ты особенно-то не переживай, — заговорил Илзи, и его губы сложились в саркастически-презрительную усмешку. — На Земле внутренняя убогость нынче в фаворе. Главное, чтобы упаковано было дорого. Мы когда ехали из аэропорта, в машине телевизор работал – шла какая-то передачка, в которой несколько силиконовых кукол, жёны ваших олигархов, наперебой похвалялись, как тупо спускают на всякую хрень денежки своих мужей. Только проблема вовсе не в том, сколько и на что они тратят – факт, что налицо там полная внутренняя деградация.
Как говорится, скажи мне, кто твоя женщина, и я скажу тебе, кто ты. И, смотря эту передачу, я чётко понял, что притакихвласть имущих конец Земли, очевидно, совсем не за горами. Тем более что подобные вкусы превалируют не только среди них. Это уже практически закон: рядом с успешным мужчиной должна присутствовать длинноногая инфузория в модных туфельках – лет на двадцать моложе, с широко распахнутым кошелёчком вместо сердца и, желательно, накачанная силиконом во всех возможных местах. Твоей Светке до данного идеала не хватает лишь силикона.
Илзи помолчал несколько секунд и продолжил:
— Жаль, Рос, что ты так и не ответил на вопросы Макса. Потому что лично мне тоже очень интересно – нет, не что может побудить жениться на пустой оболочке, а как на неё вообще может стоять?! Как это существо, в котором от настоящей женщины остались лишь первичные половые признаки, может вызывать желание прикасаться, целовать... дарить наслаждение, в конце концов?
По сути, с ней возможно лишь удовлетворить сиюминутную похоть. Но разве ж это секс?! Так, жалкая имитация. И после оной, как правило, наступает опустошение, поскольку соприкосновение с пустотой никогда не проходит бесследно.
— Знаешь, Илзи, а насчёт опустошения ты прав, — признался Ростислав. — Наконец-то нашлось точное определение моему основному ощущению на протяжении жизни с этой дурой.
— Ну, думаю, опустошение ощущают лишь те, у кого у самих внутринепусто, — вставил Морис.
— То есть я ещё не безнадёжен? — усмехнулся Ростислав.
— Угу, — кивнул Морис, одарив его язвительной улыбкой.
— Ладно, давайте вернёмся к проблеме меча, — сказал Ростислав. — Ума не приложу, где мне теперь искать эту гадину.
— А где ты её вообще нашёл? — спросил Стив.
— Да секретаршей она ко мне устроилась... В Москве тогда жила на съёмной квартире – то есть тот её адрес не даст нам ничего.
— А родом она откуда?
— Из Екатеринбурга. Только я очень сильно сомневаюсь, что она вернётся домой.
— Скорее всего, уже сегодня приступит к поискам нового дойного козла, — усмехнулся Макс.
— Однако нам о своих успехах уж наверняка не доложится, — сказал Дэн.
— Рос, у тебя случайно нет фото меча? — спросил Морис.
— Есть, конечно. А зачем тебе?
— Думаю, что твоя Инфузория может попытаться продать меч через Сеть.
— Всё равно не понимаю, чем в данном случае нам поможет фотография меча, — признался Ростислав.
— Наверное, логично было бы разместить в объявлении о продаже и изображение товара?
— То есть тебе просто нужно знать, как выглядит меч? — догадался он.
— Нет, как выглядит меч, я и так знаю. Но у меня есть прога, способная по образцу выцепить в Сети другое фото того же предмета. Если объявление найдётся – позвоним, представившись потенциальными покупателями.
— Морис, а не проще ли поискать объявление по номеру её телефона? — предложил Дэн.
— Думаешь, она совсем дура, чтобы давать в объявлениисвойномер?! Впрочем, поищу, конечно.
Однако идея Дэна, как и полагал Морис, не сработала, и хакер запустил свою программу, однажды уже давшую результат в поисках Вилории.
В половине девятого вечера округу огласил вой сирены. Морис вскочил из-за стола – они как раз ужинали в столовой – и поспешил к оставленному в беседке ноутбуку.
— Куда ты? — удивились друзья. Они-то решили, что сирена настоящая и доносится из-за пределов участка.
— Моя прога что-то нашла, — пояснил хакер, будучи уже в дверях.
Естественно, все остальные кинулись за ним.
Когда они добежали до беседки, Морис уже сидел за ноутбуком.