У самого выхода из башни к нему кинулись оба его сына. Наверное, здесь вообще собрались все обитатели замка – слух о столь необычных визитёрах, безусловно, распространился с молниеносной скоростью. Однако хозяева решили не проявлять назойливость и дождаться, пока гости сами спустятся к ним со стены. Ну да, нечасто к вам на огонёк заглядывают тридцать драконов. Правда, поняли ли вампиры, куда эти тридцать громадин подевались, едва опустившись на стену...
— А где... — Зэндела вновь охватило сильнейшее беспокойство, он даже не смог вымолвить имена жены и дочери.
— Услышав, что ты жив, мама от радости лишилась чувств, — объяснили сыновья. — Сестра осталась с ней. Ну, а мы рванули убедиться.
— Значит, с ними тоже всё в порядке, — с облегчением выдохнул Зэндел.
— Да-да, у нас всё отлично, — поспешил заверить его сын. — Если не считать ледяных уродов за стенами – со всеми вытекающими. И ещё дед с бабушкой погибли. И Родгик тоже, — его жизнеутверждающий тон сменился неугасимой печалью.
— Про кузена я уже знаю. — Известие о смерти родителей стало для Зэндела ещё одним страшным ударом. Но он постарался взять себя в руки. — Проблему с дровами мы в ближайшее время решим, — объявил он во всеуслышание. — А вот с провиантом сложнее. Как мы успели понять, его попросту негде взять – дичи в лесу не осталось вовсе.
— Да, за стенами нет никого живого, — подтвердил кто-то из вампиров.
— Зэндел, откуда ты взялся? Где был всё это время? Расскажи наконец, — послышалось с разных сторон.
— Конечно. Пойдёмте в Главный зал, — громко произнёс Зэндел. — Нам есть, что рассказать, и есть, о чём спросить.
Вампир двинулся через толпу соплеменников. Но не успел пройти и двадцати шагов, как ему на шею кинулись две женщины.
— Ты жив, Зэндел! Правда жив! Жив! Жив! — повторяла супруга, покрывая поцелуями лицо мужа. — Мы уже давно потеряли всякую надежду и похоронили тебя. Но тывернулся!
— Да, вернулся, любимая. — повторил Зэндел, приникая к её губам.
Собрание перекочевало в центральное здание, заполонив собой зал, рассчитанный на то, чтобы вмещать в себя всех членов одного клана – но не двух сразу. Впрочем, к настоящему моменту ряды обоих кланов заметно поредели. И всё-таки теснота ощущалась довольно сильно.
— Для начала дайте лист бумаги, — то ли попросил, то ли потребовал Лонгаронель. У раненых уже начался озноб, ими следовало заняться немедля. — У вас есть какое-то хоть более-менее протопленное помещение? Или, на худой конец, хотя бы некоторое количество дров.
Протопленных комнат, естественно, не оказалось – вампиры, как могли, экономили последние поленья, поднять температуру воздуха выше минусовой уже почиталось за счастье. Однако сейчас, ни секунды не сомневаясь, они пожертвовали на нужды целительства весь оставшийся запас дров – при этом и не слишком-то надеясь, что обещание о его пополнении реально выполнимо.
Им отвели небольшое помещение, в последнее время служившее одной из общих спален. Судя по количеству кроватей, здесь ночевало десять вампиров. Это если они спали в постели по одному. Но холод, царивший в здании, скорее располагал к тому, чтобы согревать друг друга. Кстати, кровати были единственной пока ещё уцелевшей в замке мебелью – всё остальное сгинуло в каминных топках. Сожгли даже стеллажи из библиотеки – но, правда, топить книгами рука ни у кого не поднялась. Впрочем, и тепла от них с гулькин нос.
Первым делом Лонгаронель разорвал лист бумаги на девять частей. И только тут сообразил, что не озаботился попросить чем писать. Анжелика любезно предложила свою губную помаду. Но Ворон протянул ему шариковую ручку. Не дожидаясь, запишет ли намёрзшаяся на морозе ручка, вампирша спешно спрятала любимую косметику.
Ручка не подвела, всего лишь потребовала, чтобы на неё подышали. Лонгаронель написал на бумажках имена раненых, затем перемешал клочки и разложил их на кровати надписями вниз.
«Неверующий Фома» достался Иллиньену. Альгария – Айнвору. Эльджете – вторая из девушек. Виз ревниво скрипнул зубами – теперь, какую бы бумажку не взяла Анжелика, её пациентом будет мужчина! Когда же его возлюбленная вытянула свой жребий и озвучила написанное там имя, дварр едва не зарычал с досады – ей предстояло спасать самого привлекательного из раненых! Кто бы только знал, как в этот момент он сожалел, что ещё не стал вампиром и не может забрать данного пациента себе.
Лонгаронель ободряюще улыбнулся ему. Но почему-то Визу показалось, что тень иронии всё же проскользнула в его улыбке. Сам он, поскольку мог знать, что на какой бумажке написано, забрал себе последнюю оставшуюся на кровати. А ведь реальномогзнать... и не внушил ли Эльджете взять листочек сженскимименем?! – проскользнула в мозгу Виза нехорошая мысль. Оставалось надеяться, что выбор Анжелики был сделан не под его же влиянием. А то вдруг задумал устроить ей проверку на верность своему другу.