Пройдя стальную улицу до центральной её части, где она соединяется с западным лучом, образуя торговую площадь, называемую Оружейной, Мартин свернул на восток и направился к внутренней стене города. Не дойдя до западных врат, ведущих во внутренний круг, Фламм свернул в небольшой сквер слева и тут же вышел на совсем ещё мелких ребятишек, играющих под тенью высоких деревьев.
– Мартин! – мгновенно загомонили дети, только завидев молодого чародея.
– А вот и я! – разведя руки в стороны, широко улыбнулся Фламм.
Дети, которых чародей решил навестить – сироты. Они никому не нужны в Виндуле и Мартин даже задумываться не хотел, что бы могло с ними случиться, если бы он их вовремя не приметил. Фламм старался проводить с ними как можно больше времени, приносил игрушки и договаривался с местными пекарями, чтобы те подкармливали ребятишек. Да, на это уходила львиная доля его собственных сбережений, но благо чародеям платят достойно, даже ученикам.
Многим из вас такая благотворительность может показаться странной, особенно, если учесть, что Мартину только-только исполнилось двадцать лет и ни о каком родительском инстинкте тут и речи не шло. Но у юного чародея были свои причины. Видите ли, он сам был приёмным и в детстве часто подвергался нападкам со стороны более взрослых ребят. Спасал его цвет волос, подтверждающий его принадлежность к королевству Игнис, но и только. Его приёмные родители ничего не знали о настоящих родителях Мартина. Никто не знал. Было время, когда этот вопрос сильно заботил чародея, но сейчас осталась лишь жалость на грани симпатии к таким же сиротам, как и он сам.
Фламм бросил взгляд на безоблачное светло-синее небо и негромко чертыхнулся. Он снова заигрался с ребятишками и совсем позабыл про старика Руберта, которому обещался помочь.
– Всё, мне пора! – улыбнулся чародей, обращаясь к детям.
– Нет, Мартин, ещё немного, – канючили дети, но Мартин уже привык к такому и, ещё раз попрощавшись, пустил над детьми небольшой фейерверк да сбежал, пока дети завороженно глядели на чудо магии.
По западному лучу он спешно дошёл до Оружейной площади и чуть дальше, до закатной улицы, на которой и повернул на север. Закатная улица практически примыкала к внешней стене, дальше была только кольцевая улица и сама стена.
Дорога без покрытия, половина зданий из грубого камня или дерева. Аромат в воздухе тоже сменился, став более липким и вонючим, что говорило о близости внешней стены. Не самое лучшее место для прогулок, особенно в вечернее время, но обещание есть обещание, да и чего бояться ученику чародея?
Фламм подошёл к обшарпанному, некогда красному, зданию из брёвен и остановился, сунув руки в карманы своей мантии.
Из здания вышел старик, лет за шестьдесят, прихрамывающий на правую ногу. Бордовый, очень поношенный, камзол и того же цвета штаны. Старик Руберт был торговцем, которому часто попадались в руки интересные вещи, не самым законным путём, естественно. Помогать старику Мартина надоумил учитель Гораций. В ответ на мелкую помощь Руберт извещал чародеев в первую очередь, если к нему попадалось нечто достойное внимания и только после того, как они отказывались от вещи – выставлял её на продажу.
– Ты припозднился, – улыбаясь, сказал торговец.
– Непредвиденные обстоятельства, – улыбнулся в ответ Мартин.
– Пойдём, я уже всё приготовил…
Руберт приглашал к себе Мартина не часто, где-то раз в неделю. Всё, что ему было нужно – это грубая физическая сила и чародейские способности. Сегодня ему понадобилось второе.
– Вот, посмотри, – указал на стол Руберт. – Пришло ко мне два дня назад. Амулеты очень старые, как бы не оказались проклятыми или ещё что.
Фламм провёл рукой над столом и едва слышно хмыкнул.
– Опять разграбили какую–то гробницу? – решил спросить юный чародей.
– Что ты, – отмахнулся старый торговец. – Одна вдова по дешёвке сбагрила. Да вот только умерла потом на следующий день, вот я и решил, как бы, подстраховаться.
– Всё в порядке, – широко улыбаясь, ответствовал Фламм. – Они совершенно безобидны. Совсем. В них нет магии.
– Совсем нет? – разочаровано протянул торговец.
– Совсем, – кивнул Мартин.
– Тогда ладно… я-то думал. Как там старина Гораций поживает?
Дальше пошла скучная, всегда практически идентичная, часть беседы о великом чародее Горации Инсерди, у которого совсем нет времени, чтобы выкроить часок и навестить старого друга.
Когда Мартин вернулся на западный луч и потрусил в сторону внутренней стены, уже наступил вечер. Едва припудренное небо над внешней стеной, на западе, говорило, что солнце ещё не окончательно ушло за горизонт, что не могло не радовать. Он не хотел опоздать. Стражник на западных вратах помахал Мартину, и юноша помахал в ответ.
– Как вы мистер Гимделл? Как Эмили? – спросил, пробегая мимо, Фламм.
– Всё хорошо, Мартин, как сам? – улыбнувшись, крикнул ему стражник, молодой мужчина, слегка за тридцать.
– Всё хорошо, мистер Гимделл!
Серебряная кольцевая, лазурная, проходим дальше, поворот налево, и вот вы в чародейской резиденции великого Горация Инсерди. Хоть её и называли резиденцией, по сути своей она являла собой обычное двухэтажное здание из красного камня. Довольно выдержанного стиля, без витиеватостей, если не считать знаков огня над дверью и окнами. Её нельзя было назвать богатой или красивой. Да оно и не нужно было. Чародеи, по большей части, всё-таки были аскетами.
– Мартин, ты опоздал, – услышал юный чародей, едва переступив порог.
– Да, мастер, прошу прощения, – тут же отозвался Фламм.
Он не имел привычки спорить с учителем, даже, если тот был неправ. Вероятно, именно эта особенность юноши и стала той последней каплей, что позволила ему стать учеником Горация. Ведь желающих, в своё время, было с избытком. И Мартин не считал себя самым способным из всей той своры магов огня, алхимиков и чародеев-самоучек, что обивали порог великого мастера.
– Был у Руберта? – выглянул Гораций из лаборатории.
– Да, мастер, – кивнул Фламм. – Ничего особенного.
– Понятно, – разочаровано вздохнул великий чародей. – Сходи поужинай, а потом живо ко мне. У меня есть для тебя поручение, на завтра.
– Да, мастер, – ответил Мартин и пошёл на кухню.
Юный чародей не стал заниматься долгой готовкой и просто перекусил тем, что подвернулось под руку. Все продукты он закупил только вчера, так что всё казалось вкусным и свежим. Хлеб, солонина, которую так любит старик Гораций, зелёный лук, а на десерт красное яблоко, сладкое, но не сочное – местный сорт.
Фламм вернулся в лабораторию и трижды постучал по косяку; дверь была открыта, но Гораций был чрезмерно увлечён каким-то серым томом, а входить, не оповестив о себе – плохой тон. Чародей тут же захлопнул книгу и посмотрел на своего ученика, поверх очков. Длинные седые волосы и такая же борода, свисали до самого пояса. Светло-синие, словно небо в ясный день, глаза изучали юношу, будто Гораций прикидывал, стоит ли ему что-то говорить или не стоит. Странное это было чувство. Мартин впервые тогда ощутил, что учитель может ему не доверять.
– Мартин, – осторожно начал великий чародей, – я хочу, чтобы ты мне кое-что привёз. Это очень важная, я бы сказал, бесценная книга. Последний экземпляр.