Она не знала, куда пойдет. Ей просто хотелось выйти из дома. В голову почему-то снова полезли мысли о завещании. Честно говоря, Ребекку удивило, что Мэйлин не оставила Сисси и внучкам ни цента. Впрочем, Сесилия Барроу не числилась в неимущих. Если Мэйлин распорядилась так, значит, имела на то веские основания. Ребекку радовало то, что у Сисси нет никаких прав на этот дом.
Несколько раз Ребекке казалось, будто за ней кто-то идет. Она резко оборачивалось и видела лишь пустую улицу. Она старалась идти по самым освещенным местам. Потом ей вспомнилась покусанная девочка. Свет является препятствием для двуногого хищника. А если в город действительно забежал кугуар? И разумно ли она себя ведет, постоянно оборачиваясь назад?
Ребекка не заметила, как перешла на бег. Она любила бегать, но ее одежда не слишком-то годилась для бега. Каблуки сапог громко ударяли по тротуарным плитам, и эхо с каждым ударом звучало все громче. А может, это ей только казалось? Когда впереди показалась знакомая неоновая вывеска бара «Галлахер», у Ребекки болели ноги, а по спине тек пот. Никто не догонял ее и не пытался схватить, однако бег подействовал на нее успокаивающе.
«А ведь еще вчера я была в Сан-Диего», — вдруг подумала она. За какие-то сутки — и целая лавина перемен. С этими мыслями Ребекка толкнула дверь «Галлахера» и вошла в тускло освещенный зал.
Лица посетителей сразу же повернулись в ее сторону. Многие были ей знакомы, кому-то была знакома она. Ребекке захотелось, чтобы сейчас ее никто не узнавал, чтобы на нее смотрели, как на обычную посетительницу, заглянувшую в бар. Не нужны ей ни любопытные, ни сочувственные взгляды.
— Бекс! — крикнула ей Эмити. — Иди сюда.
Ребекка так обрадовалась, что была готова обнять Эмити. Внимание к посетителям — основа работы любого бармена, но сейчас Ребекка об этом не думала. Она улыбнулась и быстро пошла к барной стойке.
Эмити встретила ее с тряпкой в руках. На лице — никакого сочувствия. Скорее любопытство.
— Ищешь кого-нибудь? — спросила Эмити.
Ребекка покачала головой.
— Вышла проветриться и чего-нибудь выпить. Я… не могу сидеть одна взаперти.
— Если хочешь, поговорим, — предложила Эмити, кивком указав на табурет у стойки.
— Нет, — отказалась Ребекка, выдвигая табурет. — Разговорами я сыта по горло.
— Поняла. Разговоров не будет. — Эмити пододвинула к себе чашу миксера. — Что хочешь пить? Пиво, вино, ликер?
— Только вино. Домашнее белое. Марка без разницы.
— У нас есть…
— Мне все равно, — перебила ее Ребекка. — Просто хочу посидеть с бокалом в руке, чтобы ни у кого не вызывать жалости.
Эмити молча посмотрела на нее, затем достала из кулера початую бутылку белого вина.
— Значит, тебя не тянет ни пить, ни разговаривать, — сказала барменша, откупоривая бутылку.
— Угу.
Эмити наполнила бокал беловатой жидкостью, вновь закупорила бутылку и вернула на место.
— Что ты ищешь? — спросила она.
— Сама не знаю.
Пальцы Ребекки сжали бокал. Стекло было совсем тонким: надави посильнее, и треснет. На мгновение ей захотелось это сделать; почувствовать осколки, впивающиеся в ладонь. Ребекка отогнала от себя дурацкое желание и отпила половину бокала.
— Повторить? — спросила Эмити и, не дожидаясь ответа, вновь наполнила бокал. — Может, мне нужно было спросить: «Кого ты ищешь?»
За ее спиной открывалась и закрывалась дверь бара. Кто-то уходил, кто-то появлялся. Снова хлопала дверь, и опять слышались шаги. В очередной раз дверь открылась с каким-то противным щелчком.
— Бекс! — Эмити взяла ее за руку. — Ты справишься. Ты обязательно справишься.
Ребекка кивнула.
Прошло минут пять. Она молча потягивала вино. Затем оглянулась назад и удивилась. Зал был пуст. «Уж не я ли их разогнала?» — невесело усмехаясь, подумала она. Из-за стойки вышла Эмити. Судя по ее одежде — коротенькой юбчонке и высоким сапогам, — она сегодня ожидала наплыва посетителей. Как всякий бармен, она умела определять, когда зал будет забит до отказа, а когда ей придется скучать за стойкой. Тогда она надевала джинсы. Нельзя сказать, чтобы в них она выглядела хуже. Но во все времена аппетитные женские ляжки служили лучшим магнитом для посетителей и ускорителем опустошения их кошельков.
— Ты никак их выгнала? — спросила Ребекка.
— Я никого не выгоняю в рабочее время, — ответила Эмити и ловко, словно баскетбольный мяч в корзину, бросила в ведро пустую бутылку.
Оставив бокал на стойке, Ребекка подошла к Эмити. Та, тихо напевая, собирала со столиков пустые бутылки, вытряхивала пепельницы и стирала тряпкой крошки. Ребекка решила ей помочь. Собрав несколько полупустых бокалов, она понесла их к стойке.
— Смотрю, в твоей жизни — никаких потрясений, — сказала Ребекка. — Или я ошибаюсь?
Эмити застыла. На ее лице мелькнул страх. Но это состояние длилось не больше секунды, а в следующую она уже вытряхивала в черный мусорный мешок содержимое очередной пепельницы.
— Ты бы удивилась, — сказала Эмити.
Ребекка не знала, хочется ли ей выслушивать откровения Эмити или эту тему лучше закрыть.
— Может, в один из вечеров ты расскажешь о том, что способно нагнать страху на храбрую Эмити Блю.
— Может, и расскажу. Только не сегодня.
— Конечно, не сегодня.
Ребекка протянула руку к мойке.
— Разрешаешь мне помыть бокалы?
— Сколько угодно. Кстати, пока ты здесь, можешь поработать вместе со мной… Немного развеешься. Наверное, после других городов Клейсвилл вызывает у тебя ощущение замкнутого пространства.
— Чего-то не припомню у себя таких ощущений.
Ребекка прошла за стойку, и теперь они с Эмити словно поменялись местами. «Работа? На одном месте?» — мысленно спросила себя Ребекка. Ей никогда не приходилось работать постоянно. Джулия успела несколько раз побывать замужем, и каждый из ее бывших мужей финансово поддерживал ее и Ребекку, пока не наступало новое замужество. Джимми при разводе отвалил Джулии кругленькую сумму, к тому же отписал на ее имя страховку, которую та и получила после его смерти. Ребекка зарабатывала контрактами с издательствами и частными галереями. Она привыкла сама распоряжаться своим временем. Мысль о том, чтобы регулярно ходить на работу, никогда не забредала в ее голову. Такая работа привязывала к одному месту, а это не имело для Ребекки никакого смысла. «Нигде, кроме… Клейсвилла».
— У меня есть вопросы по поводу смерти Мэйлин, но это не значит…
Ребекка мотнула головой. Она понимала, что не сможет уехать ни завтра, ни послезавтра. Ей требовались ответы.
— Пока не знаю, сколько я здесь пробуду.
— В нашем бизнесе не все задерживаются надолго, — ответила Эмити. — Я просто предложила. Кстати, могу сегодня преподать тебе несколько уроков из «Курса идеальной барменши». Хоть как-то отвлечешься… если только не найдется других отвлекающих факторов.
Ребекка сразу подумала о Байроне. Нет, совесть не позволяла ей считать его «отвлекающим фактором». Она отогнала коварную мысль и сказала:
— Других отвлекающих факторов у меня нет.
— Я подумала: может, вы с Байр…
— Мы с ним — давние друзья, и только. Насколько я знаю, Байрону нужны серьезные отношения… Или что-то изменилось? — спросила она, заметив натянутую улыбку Эмити.
Эмити покачала головой.
— По-моему, ты знакома с другим Байроном.
Ребекка вдруг почувствовала что-то вроде ревности. Только этого еще не хватало!
— Так ты знакома с Байроном? — с деланой небрежностью спросила она.
— Клейсвилл — маленький город, Бекс. Среди мужчин определенного возраста Байрон заметно выделяется, — пожала плечами Эмити. — И потом, «Галлахер» — самый крутой здешний бар, а я — самая крутая здешняя барменша. И естественно, я знакома со всеми, кому по возрасту разрешается выпивать.
Ребекка засмеялась. Сказано было остроумно и, наверное, правдиво.
— Потом вернешься в Калифорнию? — спросила Эмити.
— Я еще не решила. Но я обязательно приглашу тебя в гости. Приедешь ко мне?