Такую же психическую атаку советские войска впоследствии применили при штурме Берлина: при подготовке Берлинской операции в штаб маршала Георгия Жукова в качестве консультанта вызвали и инициатора психической атаки при штурме Запорожья [рассказ об этом в середине 90-х годов я слышал лично от него].
О том, что ночная атака Запорожья оказалась удачной, можно судить по «Боевому донесению №78 штаба 23-го танкового корпуса», подписанному командиром корпуса в пять утра 14 октября: «С 4.00 3-я и 39-я танковые бригады с танковым десантом… переправились через реку Большая Московка и ведут бой на южной окраине Запорожья. В результате ночного наступления корпус понес потери: три Т-34 сгорели от артиллерийского огня противника, десять Т-34 подорвались на минах».
В ходе наступательной операции перед командиром взвода 1-го батальона 39-й танковой бригады лейтенантом Николаем Яценко задача была поставлена, пожалуй, самая сложная. Выдвинувшись вперед, лейтенант должен был «все время вести разведку, доставляя ценные сведения и выявляя основные огневые точки противника». А вот как описаны действия взводного в представлении к присвоению ему звания Героя Советского Союза: «Получая от тов. Яценко ценные разведданные, командование успешно проводило операцию. 14 октября 1943 года танк лейтенанта Яценко первым ворвался на окраину Запорожья; силами экипажа разминировал мост, обеспечив тем самым проход по нему остальным машинам. Ворвавшись в центр города, тов. Яценко завязал уличный бой, проявляя при этом геройство и мужество. Его экипаж за 13—14 октября уничтожил три танка и одну самоходную артиллерийскую установку противника, семь автомашин, четыре пушки, два миномета, семь пулеметов, десять огневых точек и свыше 170 солдат и офицеров. Тов. Яценко лично уничтожил два танка, самоходную пушку, десять огневых точек и свыше ста солдат и офицеров. В бою за город Запорожье танк был подбит и загорелся. Будучи раненым, тов. Яценко не покинул машину, а продолжал вести бой [по его приказу горящий танк покинули остальные члены экипажа, — авт.]. После второго ранения тов. Яценко в своей боевой машине героически погиб».
Взводному, между прочим, было всего двадцать лет.
Особую роль лейтенанта Николая Яценко в боях за Запорожье отметил в своих послевоенных мемуарах и бывший командующий 3-й гвардейской армией Дмитрий Лелюшенко: «При освобождении Запорожья первым ворвался в центр города с юга танковый взвод лейтенанта Николая Яценко. Экипаж командирского танка: механик-водитель сержант Варекун, командир орудия Лебедев, радист — Шепелев… Лейтенанту Николаю Лаврентьевичу Яценко было присвоено звание Героя Советского Союза, члены экипажа представлены к награде».
Командарм ошибся. В списке безвозвратных потерь 39-й танковой бригады с 13 по 15 октября 1943 года радист Шепелев не числится [а экипаж танка ведь погиб!]. Старшие же сержанты Георгий Барикун [а не Варекун] и Михаил Лебедев значатся убитыми 14 октября «при наступлении в районе города Запорожье». А в списке погибших при освобождении Запорожья и похороненных на Капустяном кладбище воинов напротив фамилии Яценко имеется пометка: «Сгорел в танке».
В связи с тем, что обязанности радиста при лейтенанте-разведчике исполнял пулеметчик Михаил Лебедев [имеется документальное подтверждение этому], можно предположить: геройский экипаж, в честь которого в Запорожье установили на постамент танк, состоял из трех человек.
В заключение еще несколько малоизвестных фактов. В 1983 году в состав бригады вязальщиков запорожского электроаппаратного завода был зачислен… Герой Советского Союза Николай Яценко. Танкист стал вязальщиком [!]. Хорошо, хоть не дояром.
Кстати, установленный в Запорожье танк, как я говорил в начале материала — последней военной модификации: Т-34 с индексом «85». Принят на вооружение он был [в соответствии с постановлением ГосКомОбороны] 23 января 1944 года. В ночном танковом штурме Запорожья, следовательно, он участвовать не мог. Николай Яценко воевал на Т-34-76, который даже внешне весьма отличается от своего младшего собрата, вооруженного более мощной пушкой — калибра 85 мм.