Это был отличный датский унитаз. Вся проблема заключалась в резьбах. И не дюймовая, и не метрическая, а черт его знает какая.
— Переходник нужен, хозяин, — велел Зега.
Хозяин был худ, невысок, хорошо одет, а из-под очков в тонкой оправе всверливались в мир буркалы. Он совсем недавно жил в этом городе и вскоре должен был уехать, но тем не менее отечественная сантехника его не устраивала.
— Так, — сказал режиссер, — я здесь знаю только тебя, Петруха, а потому ты несешь полную ответственность за то, что сейчас произойдет.
А происходило все так.
— Разрешите от вас позвонить? — спросил вежливо Зега.
Хозяин очень внимательно осмотрел Зегу и разрешил.
— Эй, кто есть кто? — начал Зега телефонный круиз.
В трубке гремело и ухало, отчего главный справедливо заключил, что это кузнечно-прессовый цех.
— Как там насчет трубы на три четверти?
— Это ты, паршивец?
— Зин. Позарез. Солнечная, 23, квартира 5.
— А что будет, скотина?
— Любовь. Большая настоящая любовь. Хоть завтра.
— Сегодня, после полуночи.
— Заметано.
— Жди заказ.
Через двадцать минут позвонили в дверь и два мужика внесли в квартиру двухметровую трубу, аккуратно положили ее, извинились и вышли.
— Конечно. Государственного добра не жалко. Да я и длину-то не уточнил. Да ладно.
Петруха и Гегемон тем временем играли в шахматы на кухне, а главный смотрел за игрой и давал советы. Тут Зега обнаружил, что хозяин совсем не страшный и даже вовсе приятный человек, хотя и с буркалами.
— Ножовки у вас, конечно, нет?
— Нет, нет, — радостно закивал умной головой главный.
— Гегемон, найди ножовку по металлу. Мне совестно опять просить на «Акведуке», — продолжал Зега руководство работами.
— Ты прямо промышленный воротила.
— Труд на благо Родины — моя неспетая песня. Только я умирать буду, а просить у них ножовку не стану.
— Это я умирать буду, а к ним не поползу, — отвечал Гегемон.
— А больше взять негде.
— Взять-то можно, и во многих местах. Только кто же нам даст?
— А ты позвони Семе. У него есть отличная ножовка по металлу.
— У Семы ничего нет, кроме того, что на нем, и его рукописи о строении мира. Ножовка есть, у его папаши.
— И то верно, — сказал Гегемон и набрал пять цифр.
Через сорок минут прибыл Сема с родительской ножовкой и новой своей избранницей. Им негде было встретиться сегодня.
— Здравствуйте, — зажеманилась избранница и уселась в кресло, подобрав под себя ноги и выставив на просмотр блистательные колени. Режиссер тут же бросил шахматы, взял табурет и отправился беседовать с дамой. Сема решил сварить себе чайку, а Зега, Гегемон и Петру ха занялись трубой. Нужен был кусок в сто двадцать миллиметров и интересной конфигурации. Первым пилил Гегемон и сломал полотно. Зега поставил другое, запасливо принесенное Семой, и отрезал сколько нужно. Но Петруха, делавший замер, не там поставил риску, и вышло коротковато. Пришлось пилить снова. Когда оставалось совсем немного, Сема закричал: «Дай-ка я», — отобрал у Зеги ножовку и сломал полотно вторично. Нужно теперь было идти за новым полотном. Но Сема наотрез отказался идти без своей избранницы, а ей не захотелось уходить, так как хозяин оказался забавным малым. В результате Сема дал Петрухе ключи от квартиры и рассказал, где и что брать.
— А что, хозяин… — начал было Зега, осмелев.
— По окончании, — отрезал хозяин, и девица захихикала.
— Такие вот дела, — подвел итог Зега обреченно, и стал играть с Гегемоном в шашки шахматными фигурами.
Время приближалось к контрольному, и наконец явился Петруха с полотном.
— Николай Юрьевич? — (так звали Главного).
— Только по окончании, — отбрил он и Петруху. Тогда Петруха с Зегой мрачно дорезали трубу. Потом Зега привернул к кухонному столу тисочки, достал из сумки, в которой принес инструмент, плашки, выбрал нужную и стал аккуратно нарезать резьбу. Тут на кухне появился режиссер и порадовался за Зегу и за то, что дело так споро движется. Тем временем Сема повалил в укромном уголке свою подружку на пол и стал частично раздевать, но главный ничего этого не видел и потому не смог помешать торопливому и наглому соитию. Далее счастливый обладатель импортной сантехники наблюдал, как Зега умело совмещает заведомо несовместимое.
— А второй стык мы приварим, — решил вдруг Зега. Сема в это время уже пил чай, а Петруха помогал женщине одеться. И тогда Зега позвонил Врачевателю. У того был чудесный портативный газовый пост, привезенный его дедушкой в качестве трофея с полей Первой мировой войны. Врачеватель не заставил себя долго ждать. Он очень страдал, когда что-либо происходило в этом городе без его, хотя бы косвенного, участия.