От столов охраны слышался треск — молодые челюсти со смаком перемалывали косточки курей и утей.
Насытившись, а затем, немного пообщавшись с крестьянами, Их светлость изволили отбыть. У Пашки от встреч с простым народом во всех селах осталось щемящее чувство чего-то хорошего. Он видел — ему искренне рады и благодарны, значит, делал все правильно. Его не боялись, а уважали и ценили — весьма неплохой итог деятельности. Одарив старосту золотым за непредвиденные расходы, приказал своим орлам двигаться дальше. Маршрут отрядика представлял некую петлю вокруг замка. По словам Адемуса, на обратном пути еще две деревни.
Под монотонную и неспешную езду хорошо думалось. Пашка с теплотой вспомнил о жене — та на днях поделилась радостью — у них будет ребенок. Дремавшее доселе чувство отцовства вдруг пробудилось в нем — некую эйфорию и ощущение праздника не могло омрачить известие о предстоящем конфликте с идиотами-баронами. На что они надеялись, непонятно.
С Беатой случился очень содержательный и поучительный разговор после обнаружения у нее задатков магии.
Оказывается, такие проявления на бытовом уровне широко распространены среди населения. Им особого значения никто не придает, а те, кто имеет магический дар выше среднего уровня, конспирируются тщательнейшим образом. Дураков добровольно идти на плаху в империи до сих пор не наблюдалось.
— М-да, а я вот высунулся и вполне вероятно, сарафанное радио дойдет до Кровавого. Не доведут меня до добра магические штучки, — сделал вывод Чернота. — А значить, значить, нужно нанести упреждающий удар. Разделаюсь с баронами и сразу за герцогом Форджи дé Соверини в Эброн.
Не хотелось, конечно, мотаться по волнам в северную страну, а что делать — телепорт на такое дальнее расстояние ему не сотворить.
Коляска мягко покачивалась на грунтовке, мимо проплывали поля с перелесками, граф, пригревшийсяна солнышке, выглянувшим из-за облаков, задремал. Красный карлик замаскировался небольшой тучкой.
Разбудил его секретарь деликатным покашливанием:
— Приехали, Ваша светлость, деревня Чистые Ключи.
С первых же минут Пашка почувствовал неладное, уж слишком резкий контраст между увиденным ранее и нынешним селением. Убогие, покосившиеся избенки, едва не падающие плетни и заборы и тишина. Ни мычания коров, ни квохтанья пернатой живности. «Будто Мамай прошел», — мелькнуло в голове стажера.
К коляске колобком подкатился мутный человечишка с хлебом-солью. Клочковатая бороденка и бегающие свиные глазки наводили подозрения.
— Дони, взять этого типа, а мы пока проверим гибнущую деревню.
Зайдя на первое попавшееся подворье, подверг хозяев мягкому допросу. Меканье и беканье перепуганных пейзан объяснилось просто — вороватый староста держал народ в страхе. Поддерживали расхитителя графской собственности четыре брата — здоровенные бугаи. Выделенные плуги здесь в глаза не видели, небольшое стадо коров и трое волов исчезли через день, как впрочем и мелкая живность. Крестьяне жили впроголодь — все отбирала местная гопота.
Внутри Пашки разгоралось бешенство:
— Арестовать мерзавцев, тащите их на главную площадь. А вы, милейшие, — обратился он к хозяевам, — пробегите по деревне, соберите народ.
Пока суть да дело, наемники жестко поспрошалилихоимца. Лишившись уха и нескольких пальцев на руках, тот «запел». Графский суд был скорым и правым. Четверых подонков обезглавили тут же, а скулящего старосту повесили на дереве. Имущество конфисковали и раздали населению. Родственников со скуднымипожитками посадили на телеги и под охраной пяти воинов отправили к границе графства. Чернота выдворил их со своих земель навсегда. В напутствие посоветовал не возвращаться — иначе кирдык, — и красноречиво чиркнул по шее большим пальцем.
— Адонис, запиши о Чистых Ключах — выделить, что положено, не забудь зерно для посева.
— Тебя как звать? — обратился он к мужику, хозяину подворья, где они были.
— Проло, Ваша светлость.
— Назначаю тебя старостой. Адонис, выдай ему серебра на два золотых, иначе зиму не переживут. Да напиши указ — в следующий сезон налог с них не брать, пусть на ноги встанут. Вот вам еще золотой, обновите дома, наймите плотников.
Толпа стояла на коленях еще с полчаса после отъезда графа. Люди не сразу пришли в себя от свершившегося чуда. Жизнь возвращалась в Чистые Ключи. После ознакомительной поездки Пашка, находясь в отвратном настроении, через два дня разослал по своим землям отряды с указами. Провинившихся и заворовавшихся подданных ждала петля. Чернота не любил воров.
* * *
Две последующих седмицы прошли спокойно — количество полковых пушек достигло двадцати единиц, крепостных добавилось три. Давеча прибегал Лаваль в панике — подмокла часть пороха. Не доглядели за прохудившейся крышей склада, вот в одном углу во время дождя и случился конфуз. Также инженер сетовал, что порох в бочках приходится постоянно перемешивать — оседают фракции.
В голове новоиспеченного графа словно щелкнуло: «О, самый великий склеротик и маразматик, совсем плохой стал».
— Жозеф, вы меня извините, упустил из виду важнейшую деталь. Готовую смесь пороха необходимо перемешать с растительным маслом, подсушить и перемолоть на мясорубке. Произведенные трубочки нарезать вот до такого размера — и показал на пальцах.
— Что это дает?
— Порох становится влагонепроницаемым за счет масла, медленней горит, а это весьма важно для пушечного выстрела. У ручного оружия — наоборот. Конечно, бездымный порох лучше по всем показателям, но его основа — нитроцеллюлоза или хлопок, обработанные кислотой. Здесь нужен химик-профессионал. Да, для большей точности ствол пушки должен быть нарезным, это касается и легкого стрелкового оружия.
Павел на листе бумаги споро набросал несколько эскизов. Инженер Лаваль, не скрывая восторга, осмелился спросить:
— Господин граф, а что такое мясорубка?
Лицо стажера озарила ностальгическая улыбка:
— Это механическое приспособление, позволяющее перемалывать в фарш любое мясо, овощи, фрукты. Смотрите, вот ее вид в трех проекциях, а вот детали.
Перед Лавалем возникала доселе невиданная и простая конструкция, архаичная для землян, но диковинная здесь.
— Корпус, ручку и фиксирующий обод можно отлить из чугуна, нож и диск с отверстиями нужного диаметра — из стали.
Лаваль, смотревший и слушающий графа с круглыми глазами, неожиданно подал вполне здравую идею.
— Ваша светлость, а ведь это золотое дно.
— То есть?
— Да мясорубку вашу с руками и ногами оторвут, очень полезное изобретение, а главное — она проста в производстве.
— Забирайте бумаги, Жозеф, теперь слово за вами. Помните, на первом месте — артиллерийский порох.
Похватав листки с эскизами, инженер галопом понесся в мастерские.
«Вот еще один фанат, благодаря таким делаются открытия и двигается прогресс», — подумал Чернота.
В замок начали возвращаться ревизионные отряды с весьма неплохими результатами — в трех лояльных баронствах повесили всего двух старост и одного управляющего из Ожега. Сержант Дони отмочил номер — привез с собой невесту — дочь одного из баронов, которая сбежала от отца Корте дé Лангфора — большого педанта, державшего свое чадо в черном теле. Вот и смылась девчонка от домашнего деспота, влюбившись в черноглазого наемника. Оба чрезвычайно переживали — боялись, что граф вернет беглянку. Чернота успокоил молодых и посоветовал не тянуть с венчанием. Молодая пара сочеталась браком в ближайший выходной. Павел с Беатой выступили посаженными родителями. Примчавшемуся барону Корте дé Лангфору ничего не оставалось, как благословить их и усесться за пиршественный стол. Правда, барон пытался бурчать, что брак этот неравен и у зятя низкое происхождение, но Чернота одной фразой примирил его со свершившимся фактом:
— Уважаемый Корте, зря расстраиваетесь, полагаю, очень скоро Дони станет равным вам по титулу. Барон дé Лангфор от изумления схватился за кубок и осушил его в один глоток. К концу свадебного пира спросил у графа:
— Неужели мой зять отправится с мечом добывать дворянство.