Сон без сновидений дал сознанию такой необходимый ему отдых. Каракал успокоился, разложил мысли по полочкам, желание бежать стало казаться донельзя глупым. Ну чего он может добиться этим своим поступком? Только зря поставит свою жизнь на кон, ведь даже сейчас он с трудом представляет, как попасть назад, к посёлку. Ещё день два столь насыщенного путешествия, и он заблудиться окончательно.
Только упрямство и внутренний страх не дал повернуть Каракалу назад. Пещера, в которой протекала эта подземная река, оказалась хоть и огромной, но продолжения не имела. Каракал попал в один из многочисленных тупиков. Возвращаться до предыдущей развилки страшно не хотелось, уж слишком она была далеко, поэтому юноша решил исследовать каждый закуток пещеры, в надежде найти запрятанный от его глаз проход. И, к не малому его удивлению, у Каракала это получилось!
В другом конце пещеры, так далеко, что даже не было слышно шума воды от реки, обнаружился неприметный лаз, частично прикрытый огромным валуном. Каракал подошел к нему и несмело обнюхал. Внутри лаза была такая темень, что по шкуре против воли пробежали мурашки.
Возвращаться страшно не хотелось. Подавляя в себе предчувствие беды, юноша сначала просунул внутрь голову, всматриваясь в кромешную темноту. Потом сделал несмелый шаг, второй. И вдруг лапы его окунулись во что-то склизкое и противное. Каракал поскользнулся и, от неожиданности не сумев удержать равновесие, шлёпнулся на мокрый пол. Тоннель клонился вниз и юноша сначала неспешно, потом набирая всё большую и большую скорость, стал катиться вниз, собирая с каменного пола всю слизь и воду. Он пытался затормозить свое падение, цепляясь за стены когтями и тихо подвывая от страха. Но скорость скольжения уже была такова, что его попытки затормозить не увенчались успехом. Наконец, Каракал вылетел из туннеля, а в следующий миг понял, что падает. Сердце сжалось от страха, он издал испуганный крик, а в следующее мгновение упал в глубоководное озеро.
Вода была ледяная. Отфыркиваясь и судорожно перебирая лапами, Каракал сначала застыл на месте, пытаясь понять, куда его занесло. Вокруг была такая непроницаемая темень, что он никак не мог определиться, в какую сторону плыть. Но боялся он напрасно. Берег оказался довольно близко. Обессиленный, перепуганный, он выбрался на твёрдую поверхность и лапы его подогнулись, а сознание поглотила тьма.
Сколько он провалялся без сознания, определить было сложно. Может час, а может сутки. После его пробуждения тьма не стала менее непроницаемой, зато слух юноши обострился до предела.
Первые минуты после пробуждения, Каракал всё никак не мог понять, что это за место и где он очутился. Все казалось кошмарным сном. Ему было страшно, холодно и мерзко. Хоть шерсть его подсохла, но воздух был слишком влажен, а от озера тянуло холодом. Дрожа всем телом, Каракал попытался понять, что ему надо делать дальше. Но осознание того, что зайдя в тот злополучный лаз, он навсегда потерял возможность повернуть назад, заставило его сердце сжаться.
Он завыл, пронзительно и грустно, выражая несогласие с окружающей его реальностью. Проклиная свою глупость, прощаясь со всем, что он так любил. Только сейчас он осознал, что любил не только Фелис и мать. Столь же дорогим существом был для него отец. Даже зануда брат смог отвоевал частичку его сердца. Неужели он больше их не увидит? Не пройдётся по родным пещерам? Не насладиться мерцанием драгоценных камней? Он оплакивал все это. Боль постепенно переходила в глухую тоску, а тоска — сменялась апатией. Вскоре силы оставили его вновь, погрузив юношу в глубокий сон.
Глава 4
— Жители радужного предела. Хранители! Те, кто доказал мудростью своих суждений и поступков, что достоин принимать решения о будущем нашего народа. Сегодня нам предстоит принять тяжелое решение. Но, сперва!
Старый фей, один из мудрейших жителей радужного предела, могущественный и гордый великий маг оглядел собравшихся, особо уделив внимание семейной паре, сидевшей во втором ряду справа и пытавшейся казаться незаметной, а потом, неожиданно, склонил голову.
По приёмному залу прокатился удивлённый ропот.
— Простите меня. Я не справился со своей задачей. Волею Создателя мне была дарована сила, в оплату которой я был обязан следить за сохранением равновесия в нашем мире. Чуть менее шестидесяти лет назад, принцесса и наша королева Фрезия отдала свою жизнь в борьбе с Хаосом, оставив нам лучик надежды, новорождённую принцессу Лили. Мы можем понять правителя Эдельвейса, у которого после смерти жены осталась лишь маленькая дочь, как утешение. Но оправдать меня, позволившего себе бездействовать, поддавшегося жалости, не проявившего в нужный момент твёрдость…
Провидец Дурман запнулся и поднял голову. Он окинул взглядом притихших хранителей и, наконец, поделился с ними ношей тех знаний, которые долгое время нёс в одиночку.
— Хаос вернулся. Он поглотил принцессу и правителя. Более того, его сила продолжает расти.
Несколько фей судорожно вдохнули воздух. В глазах других читалась надежда, что всё вышесказанное — это неудачная, злая шутка. В зале поднялся испуганный, а от того по большей части злой, ропот.
— Как могли ВЫ допустить это? — закричал Флакс, седьмой по силе маг в поселении.
— Готов принять любое наказание, — покаянно опустил голову провидец. — Но всё же предлагаю отложить на некоторое время этот вопрос, обсудив сегодня возможный выход из этой ситуации.
— Не говорите глупостей, — проворчал Люпин, глава совета магов, и в зале тут же установилась почтительная тишина. Тем временем, маг неспешно поднялся со стула, оправил складки на своем пёстром костюме и степенно поднялся на возвышение, остановившись рядом с провидцем. — Не возражаете? — обратился он к провидцу, иронично приподняв правую бровь.
— Ни в коем разе, — хмыкнул Дурман, глядя в цепкие глаза мага.
— Так вот, нечего заниматься самобичеванием, — криво улыбнулся Люпин. — В этой ситуации виноваты все мы. Лучше скажи, Великий маг, что ты предлагаешь?
— Боюсь, моих знаний недостаточно для решения данной проблемы, — тяжело вздохнул провидец Дурман. — Но в Среброглавом лесу растёт одно дерево. В окружении своих внуков, раскинув свои мощные коренья на весь наш мир, оно пребывает там со времён сотворения мира.
— Сумасшедший, — выдохнул кто-то.
— Быть не может, — прошептали в толпе. Вновь поднялся недоверчивый, испуганный ропот.
— Тихо, — негромко сказал Люпин и гомон тут же прервался. — Насколько вы можете быть уверены, что ваши книги не лгут?
— Я уверен в этом, — склонил голову к плечу провидец.
— Гм, — маг устало закрыл глаза. Все черты его лица обострились. — Первое творение Создателя, значит? Но мы не способны распознать язык деревьев. Мы даже не всегда можем понять наших братьев Эров и Райндов.
— Именно это стало тем обстоятельством, которое помогло мне выбрать путь в эти нелёгкие времена, — взор провидца обратился в сторону родителей Бэлла. — Ведь в нашем поселение есть тот, кто понимает язык зверей, трав и деревьев.
— Тот лжец? — вновь не выдержал Флакс.
— Ясно, — обозначил улыбку Люпин. — Флакс, ты будешь его сопровождать. Так от тебя будет больше толку.
— Что? — растерянно выдохнул фей.
— Мальчик мой, — из глаз матери Бэлла брызнули слёзы.
Провидец тут же оказался возле неё, положив руку на плечё феи.
— Не бойтесь, Роуз. Ему всего лишь надо будет спросить совета. И передать ответ нам.
Но мать Бэлла не ответила, спрятав лицо на плече у мужа. Тот пригладил её мягкие, светлые волосы и с надеждой посмотрел на провидца.