Они уже подлетали к долине, как вдруг с соседнего склона сорвался крылатый силуэт. Он поднялся ввысь, давая себя разглядеть в несмелых лучах спрятавшегося за горами солнца. К нему тут же присоединился ещё один, и ещё. Всего одно мгновение, а летучих мышей исчислялось уже несколько десятков.
— Ну, ничего себе, — выдохнул Ирис. — Как? Как это могло произойти?
— Быстрее! — закричала Ди и с удвоенной скоростью полетела к долине. Бой стоило принимать, утвердившись обеими ногами на земле.
Глава 13
Над белоснежными вершинами гор разлился многоголосый вой волков. Он был тревожен, он был настойчив и решителен. Но в то же время полон тоски и грусти. Небо стремительно затягивалось серыми тучами, они белым пухом нависали над землёй, цепляя краями верхушки гор. С каждым мгновением цвет их становился всё насыщенней, темнее.
Медленно, в тревожном танце падали одинокие снежинки. Их становилось всё больше и больше. Они как белёсые мошки танцевали, кружились в решительном танце, застилали глаза, путали, скрывали следы. Они стремились помочь, защитить повелителей стужи, призвавших холод, заколдовавших погоду. На горный мир надвигалась метель, и местные жители спешили попрятаться в укрытия, опасаясь быть убитыми, погребёнными снегом, замороженными стужей.
Гелла ускорила бег. Что-то подсказывало ей, что тревожные новости, которые она стремилась как можно скорее рассказать отцу, безнадёжно запоздали. Потоки снега усилились, мир заблестел серебром, лапы стали утопали в рыхлых сугробах.
— Веди, — велела волчица снегу, и он расступился пред ней, указывая путь. Лапы тут же перестали вязнуть, бег ускорился.
Вскоре, в туманный, захваченный метелью мир вторглись тени, а вой стал настолько громким, что холодил сердце и душу. Он взывал к ней, вопрошал, просил поддержать его в своей духовной битве.
— Отец! — закричала волчица, но отозвался вовсе не вождь. Перед нею будто из сугроба выскочил Райм, третий по силе волк их стаи.
— Ты жива, — с явным облегчением сказал он. — Где все остальные?
— Где отец? — не стала отвечать Гелла, а Райм не стал настаивать, возможно, догадываясь о причине исчезновения волков её группы.
— Он ищет вестника.
— Что?
Молодая волчица хмуро посмотрела в глаза волку.
— Что происходит? Кто на нас напал?
Так и не дождавшись ответа, Гелла сделала шаг назад, исчезая в метели. А в следующий миг она уже стремительно бежала, следуя по невидимой тропе к отцу. Со временем ей открылась удивительная картина. Немногим больше десятка волков выстроились линией, взывая к небу, усиливая стужу, питая метель. Чуть в стороне, позади от них сидел немолодой волк, непрерывно глядя на небо. Как будто в этом потоке хищного белого снега возможно было что-то разглядеть. Как будто его молчание было наполнено призывом, мольбою, криком.
Наконец, небо над ним очистилось от всех проявлений метели. Сквозь этот кусочек покоя даже смогли просочиться несмелые лучи солнца. А в следующий миг, хлопая своими широкими крыльями, перед вожаком опустился на землю беркут.
— Помоги, брат. Метель тебя не тронет, но сохранит от его слуг, — промолвил волк льда, глядя в прищуренные глаза гордой птицы. — Но только. Передай весть, прошу. Помоги спасти стаю.
Беркут некоторое время стоял неподвижно, но потом несмело склонил голову. Гелла всё стояла, но когда вестник улетел, закончив тихий разговор, сразу подбежала к отцу.
— Кто они? Кто эти твари? Они убили брата?
Вожак устало прикрыл глаза, а потом подался всем телом к дочери, потёршись носом о её щеку.
— Ты жива.
Волчица застыла, удивлённая столь явными проявлениями чувств всегда скупого на эмоции родителя.
— Пришли слуги Хаоса. Они кого-то ищут, — наконец-то немного хрипло промолвил вожак. — Возможно, хранителя. Им надо силы. Много силы, чтобы добиться своей цели. А мы сильны, мы слишком лакомый кусочек, чтобы оставить хоть кого-то в живых.
— Что? — испуганно спросила Гелла.
— Тебе надо бежать, — мотнул массивной головой отец. — Тебе надо вести за собой стаю. Вы все должны выжить.
— А ты? — хрипло спросила волчица.
— Я останусь. С ними, — он кивнул в сторону десятка волков льда. — Мы задержим их. Мы сможем дать время вам, дать возможность добраться до моего брата.
— Нет! — закричала Гелла. Ведь тот, кто останется, будет обречён. Она не могла, не хотела представлять себе стаю без отца. Без этого мудрого, смелого, могучего волка.
— Ты должна! — рыкнул вождь.
— Нет! Давай я! Я маг! Я сильнее тебя как маг! — закричала волчица.
— Но я вожак, ты забыла? — тихо спросил отец и впился в глаза дочери суровым взглядом. Он не мог позволить ей погибнуть. Он не мог дать исчезнуть своему ребёнку. Последнему, кто остался в живых.
Времени не было, и он стал ломать на кусочки её волю, её внутреннюю защиту. Вскоре глаза Геллы стали пусты, будто лишились духа, будто она спала.
— Райм, выходи! — закричал он в заполненное снегом пространство. — Я знаю, что ты здесь! Я знаю, что ты подслушивал!
Из метели, будто призрак, показался молодой волк. Он подошел к вождю, но не стал пристыжено опускать глаза. Он смело смотрел прямо на вожака, выказывая решительность. Старый волк одобрительно хмыкнул.
— Ты. Присмотри за ней. Присмотри за ними. Ты знаешь, куда и как идти. Ты обязан сохранить стаю. Ты обязан проследить за всем.
— Когда она очнется?
— Через два дня.
Молодой волк почтительно склонил голову пред мудрым вождём, а в следующий миг скрылся в белой дымке, в которую превратила мир снежная буря. И Гелла безропотно последовала за ним, ни разу не обернувшись.
— Везёт как утопленникам, — дрожащим голосом сказала Кама, прижимаясь спиной к Бэллу. Судорожно перебирая у себя в голове заклинания, которые хоть частично могли бы помочь.
Небеса потемнели. Чёрными, грозовыми тучами в них собрались стаи летучих мышей. Они хищным роем нависали над друзьями, переговариваясь между собой. Горы пропитались громким, многоголосым писком, что сливался в один сплошной, не прекращающийся ни на мгновение гул. Он вызывал в душе даже не страх, а самый настоящий ужас. Он действовал как призыв для остальных мышей. Их количество всё росло, уже не поддаваясь даже приблизительному счёту. Но крылатое братство пока почему-то не нападало. Бэлл поначалу пытался вступить с ними в переговоры, но ничего путного добиться не смог.
Друзья стояли на каменистой, кое-где поросшей травой, земле, как можно теснее прижавшись друг к другу.
— Ирис, ты сможешь что-то сделать? — осведомилась Кама. — Сдуть их, например.
— Соображаешь что говоришь? — огрызнулся фей. — Их же тысячи! Ну, сдую я сотню-другую, а она тут же в строй вернется.
— Тут больше стихия огня нужна, — сказала Диази.
— Я не владею заклинаниями массового поражения! — в истерике закричала Камомила.
Тем временем стая мышей описала в небе круг почёта и внезапно разом кинулась на друзей. Ирис собрал все оставшиеся у него силы и окутал их воздушным коконом, которым в своё время защитил Ди.
А в следующий миг на них налетело крылатое братство, скаля острые клыки, морща в гневе свои уродливые мордочки. Оглушительно хлопая крыльями, они врезались в кокон, отлетали от него и врезались вновь. Некоторые пробовали его на прочность своими когтями. Кама сосредоточилась, а в следующий миг запустила в пространство поток огненных игл. Они поразили десяток крылатых тварей, но на их место пришло в два раза больше мышей. Шум стоял такой, что казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки.
— Прекратите! — кричал Бэлл, стараясь вразумить безумных зверей, желающих, чтобы воздушная стихия принадлежала исключительно им.
Голова Ириса кружилась от напряжения, из носа хлынула кровь. Перед глазами поплыли цветные пятна. Он слишком много сегодня колдовал, слишком устал. Его сознание всё пыталось уплыть, погрузиться в забытье. Ирис всё отпускал контроль, не в силах удержать в узде ставший непокорным ветер. Кокон начал слабеть.