Топь. Проклятая топь. Казалось, она не имеет конца. Казалось, что они летят бесконечно долгое время.
Но вот на границе их видимости показался широкий остров, поросший сухими, покореженными временем деревьями.
Мёртвая роща.
Ирис не нашел в себе силы отказаться от эгоистичного желания. И когда они уже подлетали к острову, повернул голову, чтобы увидеть потерянного друга. Понимая, что поступает глупо. Убеждая себя. Ну и пусть. Пускай это лишь иллюзия. Он так скучал, так желал увидеть Бэлла вновь, что даже этот мираж мог согреть его сердце. Но туманный призрак исчез, истаяв в пространстве, прежде чем он смог уловить в нём знакомые черты.
Зависнув над бурой землёй острова, лишенной даже намёка на травы, даже надежды на присутствие жизни, подушка истаяла и друзья неловко попадали вниз. Они летели сюда всю ночь и большую часть дня. Усталые, голодные, они попытались подняться на ноги, но не нашли в себе сил, погружаясь в глубокий сон, больше похожый на забвение.
А когда проснулись, был глубокий вечер. Они так и не почувствовали облегчение от сна, от так необходимого им отдыха. Эти мрачные места подавляли, угнетали, заставляли мысли сосредотачиваться только на плохих воспоминаниях. Сосредотачиваться лишь на себе, на своих проблемах. Бродя по кромке острова, словно призраки, они, наконец, нашли в себе силы собрать весь оставшийся у них провиант, чтобы обновить силы. На этом, по большей части, настоял Ирис, встревоженный бледностью Диази. Только лишь Каракалу ничего не досталось, ведь уже вторые сутки они путешествовали по местам, где отсутствовала живность. А запаса продуктов, понятное дело, Дэйв с собой не взял.
— Это были самые ужасные часы в моей жизни, — призналась безжизненным голосом Камомила, без аппетита поедая орехи.
— Как ты? — встревожено спросил у Диази Ирис, заметив, что она настолько погружена в свои мрачные мысли, что практически ни на что не реагирует.
— Что это? — хрипло спросила Кама, указывая пальцем на небо.
Там летала птица. Изящная, гибкая, с чёрным телом и кроваво красным, пышным хвостом. Она разделила своими багровыми крыльями небо, словно волнорез, оставляя на нём чуть розоватые полоски зарева.
— Ниас, — потрясённо выдохнула Диази, неотрывно глядя на птицу, поднимаясь на ноги.
— Кто? — нахмурилась Камомила.
— Птица вестник. Птица знамение, — пролепетала фея. — Самое неотвратимое, самое тяжелое из возможных предупреждений.
— Он близко, — выдохнул Ирис, тоже срываясь на ноги, выкидывая горсть недоеденных орехов.
Подобралась, беря себя в руки, Камомила. Напрягся всем телом Каракал, глядя на разлитую в сотне шагов от них топь, что выглядела ещё более безжизненной и хмурой, ведь лишенное благословения стихий пространство, не было согрето лучами солнца, окутываясь мёртвой водой.
— Когда? — хрипло спросила Кама, стараясь унять дрожь в теле.
— Мы не успеем, — судорожно втянул в себя воздух Ирис. — Каракал не успеет.
Недолго они сопротивлялись судьбе. Недолго старались играть во взрослых. Их эгоистичный поступок всё же погубит всех. Бэлл, ты ненамного всех опередил. Скоро свидимся.
— У нас ещё есть шанс, — мотнула головой магеса, доставая из-за пазухи склянку со Слезой Создателя.
— Что это? — нахмурился провидец, отгоняя невесёлые мысли.
— Откуда это у тебя? — потрясённо спросила Диази, рассматривая переливающуюся разноцветными искринками жидкость. Она выглядела слишком живой, слишком яркой для этих мест.
— Когитар подарил, — зло ощерилась Кама. — Всё предусмотрел, хвостатый гадёныш.
Она посмотрела на хрупкую бутылочку, глубоко вздохнула, набираясь решимости. Откупоривая пробку.
— Ваше здоровье, — попыталась пошутить она, но никто даже не улыбнулся. А в следующий миг она опрокинула в себя чудодейственный напиток.
В желудок скользнуло пламя, распространяясь по телу болезненной волной, проникая в каждую клеточку её тела. Фея застонала, схватившись за живот. Остальные встревожено сделали к ней шаг.
Чистая энергя перетекала из живота в сердце, из сердца в голову. Заставляла напрячься все мышцы разом. Невероятно кружилась голова. Когда столь яркие ощущения стали немного затухать, она, пошатываясь, поднялась на ноги и открыла глаза.
Вокруг струилась энергия мира. Серебристым туманом, золотыми бликами света, серой пылью земли. Она кружила вокруг неё, будто сама предлагая себя в услужение. Будто неисчерпаемый источник силы, что внезапно принял её за свою хозяйку.
— Ты как? — немного испуганно спросила Диази.
— Странно как-то, — хрипло отозвалась магеса. — Но. Мне кажеться, это как-то противоестественно.
— Какие у нас шансы? — напряженно спросил Ирис.
— Я не знаю, — поджала губы фея. — Мне кажеться, надо ещё. Ещё силы.
— Построй канал, можешь черпать силу так же у меня, — решительно сказал провидец.
— И у меня, — отозвалась Диази.
— Сумасшедшая! Ты не маг! — мотнул головой фей.
— Но у меня есть внутренняя сила, сила хранителя.
— Нет! — закричал провидец. По телу его стала растекаться паника. — Я не дам. Не позволю. Это самоубиство!
— Позволь мне решать! — нахмурилась Диази, упрямо поджав губы и смело встретившись с ним взглядом. — Мне надоело быть бесполезной!
— Ррр, — вмешался Каракал, привлекая к себе внимание Камомилы, твёрдо глядя ей в глаза.
— Ты не маг, — помотала головой магеса. — А твоя внутренняя энергия настолько отличаеться от магии фей, что я потрачу больше усилий на её переработку, чем получу в итоге пользы. Прости, — отвела взгляд Камомила. — Я слишком неопытна. Иной маг, мог бы и справиться.
— Кама, возьми в цепь меня, — попросила Диази, не смотря на то, что Ирис схватил её за руку, чтобы заставить посмотреть ему в глаза. Чтобы попытаться убедить не делать этого.
— Придёться, — поджала губы магеса, отворачиваясь от провидца.
— Ты соображаешь, что говоришь?! — закричал он, делая шаг к Камомиле. Сердце всё решало, ускорить ему ритм или остановиться от страха.
— Это на крайний случай, — судорожно вздохнула Кама. — Я обращусь к её силе только в крайнем случае.
— Ррр, — опять влез Каракал. Друзья синхронно посмотрели в его сторону, а потом проследили за его взглядом и застыли в страхе. Навстречу им, по мрачным водам топи, стремительно стелился похожий на смолу мрак.
— Формируем цепь, — первой пришла в себя Диази, протягивая руку провидцу. Но тот даже не пошевелился. — Ну же! — требовательно закричала она.
— Я не…
Но закончить он не успел, потому что Диази сама нашла его руку, читая заклинания цепи. Их энергетические сущности стали стремительно соединяться, перетекая друг в друга по невидимому каналу, что внезапно дал ответвление, выстрелив в сторону Камомилы невидимой нитью.
Тёмный дым, что мгновение назад, был у самого горизонта. Он стремился к ним, становился всё ближе. Распускал, заставлял стелиться по земле перед собой чёрный туман, что радостно что-то нашёптывал им. Смола, либо осязаемый сгусток мрака становился всё ближе, обволакивая серое пространство безнадёгой.
— Попааалииись, — голосом полным вожделения выдохнул мрак, начиная менять форму, приобретая очертания чёрного паука. Но потом передумал, стал расплываться, перетекать в чёрного, как сама бездна, волка. Он понёсся к ним широкими прыжками, стелясь по земле, словно призрак. Не потревожив ни воздух, ни воду, ни землю. Прыжок, ещё один…
В миг, когда порождение мрака зависло прямо над ними, Кама выставила вперёд правую руку и щедро зачерпнув из пространства энергию выбросила навстречу заклятье печати. Оно оформилось в золотистый, прозрачный щит, закругленный по краям. Чёрный волк врезался в него всем своим масивным телом, рассыпаясь, радрабливаясь в густой туман, либо дым. Бессильно клубясь перед золотой преградой, он пытался прорваться внутрь, загородив собою небо.
Камомила пошатнулась, ощутив невероятное, неимоверное давление. А она ведь зачерпнула из пространства прорву энергии. Она и сейчас продолжала посылать в щит всё, что только могла собрать.