Это он, Этан, должен был лежать сейчас на полу. Его ребяческаязатея стоила Эндрю жизни.
– Прости меня! – прошептал Этан.
Эти слова имели действие пробки, вылетевшей из бутылки. Заними хлынули все те эмоции, которые Этану до сих пор удавалосьсдерживать: грусть, злость, сожаление. Глаза Этана наполнилисьслезами, в горле застрял комок. Но сильнее всего оказалась жажда мести. Она поднялась в Этане огромной и страшной волной, такчто у него задрожали руки.
Он наклонился низко-низко, чтобы никто его не слышал, и прошептал в самое ухо Эндрю:
– Я найду того, кто это сделал. Даже если это будет стоить мнежизни, я найду этого человека!
Он говорил медленно и отчетливо, как будто каждое слово содержало отдельное обещание, а все предложение вместе – целуюнизку обещаний.
Этан протянул дрожащую руку к телу брата, чтобы скрепить обещание прикосновением. Он уже проигрывал битву с собственнымислезами. Его губы дрожали. Но прежде чем чувства Этана успели окончательно вырваться из-под контроля, прибыл судебно-медицинскийэксперт. Это событие помогло водворить пробку на место.
Из молчаливого изумления судмедэксперта стало ясно, что егоне предупредили о наличии у покойного брата-близнеца. Однакоманеры эксперта не подвели, чего нельзя было сказать о его ассистенте, молодом следователе, которого Этану представили толькопо фамилии – Ньюкирк.
– Ого! Это еще что за чертовщина? – воскликнул Ньюкирк, переводя взгляд с Этана на Эндрю и обратно. – Ну прямо как в кино,когда дух покидает тело, и смотрит на себя со стороны, и не можетповерить, что это действительно…– Если ты не заткнешься, – прервал его судмедэксперт, – сейчасздесь будет два трупа.
Доктор Айзек Текле надел резиновые перчатки. Это был мужчиналет под шестьдесят с густыми седыми волосами и искрящимися глазами, которые сразу вызывали ассоциации с Санта-Клаусом. В полициион пользовался заслуженным уважением. Даже будучи начальникомотдела, он нередко и сам выезжал на место преступления, особенноесли дело подвергалось пристальному вниманию общественности –например, когда погибал близкий родственник полицейского.
– Примите мои сердечные соболезнования, – сказал Текле Этануи положил руку ему на плечо. – А также извинения за грубость моегоассистента.
Ньюкирку хватило ума, чтобы промолчать. Он принялся открыватьящики с инструментами.
Текле несколько минут внимательно разглядывал тело, нависаянад ним с различных сторон. Затем он взглянул на Этана:
– А теперь мне нужно его перевернуть.
Иными словами, он предлагал Этану возможность отлучиться.
– Я останусь, – ответил тот.
Осторожным движением Текле перевернул Эндрю на спину. Наего рубашке не оставалось чистого места от крови.
Этан стиснул зубы. И не из-за крови – на своей работе он повидалее в таких количествах, что можно было покрасить ею сарай. Ужаснее всего было видеть незрячие глаза Эндрю. Раньше, когда бы Этанни смотрел в глаза брата, в них всегда была жажда жизни. Он впивал и впитывал все вокруг – цвета, лица, манеры, жесты.
Доктор Текле осмотрел входные отверстия от четырех пуль. Затемон расстегнул рубашку на Эндрю.
– Я смотрю, ваш брат был поклонником «Изгоев из Невады», –заметил он.
Он отодвинулся в сторону, чтобы Этан мог взглянуть. То, что онувидел, совершенно его озадачило.
– Этого не может быть, – сказал он. – Эндрю не любил футбол.
Это не его футболка.
– Разве вы можете знать все вещи в гардеробе вашего брата? – усомнился Текле.
– Я знаю его самого. Он скорее бы умер, чем надел футболку«Изгоев».
Это был просто речевой оборот! Лишь несколько секунд спустяЭтан осознал, что сказал. К чести присутствующих, все сделали вид,что не расслышали, даже Ньюкирк.
– Этан, можно тебя на секундочку?
Сзади подошел сержант Эдуард Вайсберг, начальник следственнойгруппы номер один.
– Хочу задать тебе несколько вопросов.
Вайсберг отвел Этана в сторону. Это был мужчина средних лет стонким носом и чересчур близко посаженными глазами. Этан было нем не слишком высокого мнения. Вайсберг заслужил повышениене столько тяжелым трудом, сколько подхалимством. Теперь же, ставначальником, он полагал, что первая обязанность подчиненных – работать на его репутацию. Вайсберг был первым начальником Этана, когда тот только стал следователем. Между ними произошло несколько стычек по разным поводам, и поэтому, когда появилась вакансия в четвертой следственной группе, Вайсберг устроил так, чтоЭтана перевели. А тот и сам был рад уйти.
– Ты узнаешь вот это? – спросил Вайсберг, указывая на раскрытыймобильник на полу. – Это телефон твоего брата?