Этан опустился на колени, чтобы хорошенько рассмотреть телефон. Это была дорогая модель. Экран не светился.
– Кажется, да, – ответил он, – но точно не уверен.
– Финч снял с него этот номер. Он тебе знаком? – Вайсберг показалЭтану листок, на котором было написано: 431-1617.
Этан покачал головой:
– Четыреста тридцать один? Это не местный номер.
– Откуда ты знаешь?
Для детектива, Вайсберг иногда немного тормозил.
– А вы пробовали по нему звонить? – спросил Этан.
Не дожидаясь ответа, Этан уже вытащил из кармана свой телефони набрал номер.
– Что ты делаешь? Перестань! Не надо!
Этан понял, что Вайсберг еще не звонил по этому номеру, и знал,что он будет возражать. Поэтому он так и поступил.
В ответ он услышал сообщение телефонного оператора: «Данныйномер не обслуживается».
Он поднял телефон в руке, чтобы Вайсберг тоже услышал сообщение.
– Это последний номер, по которому звонил мой брат?
– Не звонил. Только набрал. Номер светился на экране, но не былвызван.
Этан взвесил в уме этот факт. Еще одна загадка. Загадки постепенно накапливались. Во-первых, телефонный звонок Мередит, затемфутболка «Изгоев», а теперь еще и это.
Как правило, преступление складывалось из таких вот маленькихзагадок, и Этан это понимал. Каждая маленькая загадка, обретя разгадку, превращалась в кусочек общей мозаики. Но в данном случае«мозаикой» была смерть его брата, и каждая маленькая загадка раздражала его больше, чем обычно.
Вайсберг пометил в своем блокноте то, что Этан узнал из телефонного звонка, а потом позвал его:
– Иди сюда!
Огибая тот участок на полу, где судмедэксперт продолжал обследовать тело Эндрю, Вайсберг повел Этана к столовой.
Этан остановился возле кресла:
– Я этого здесь не оставлял, – сказал он, указывая на пакет из-подчипсов, обертку от кекса и пустую банку из-под лимонада на журнальном столике. – И, кстати, фоторамка тоже передвинута.
– Ты уверен? – спросил Вайсберг, тыкая ручкой в обертки.
– Конечно. Я ничего не ел с обеда.
– Может быть, твой брат решил перекусить?
– Нет, он спешил вернуться в школу до антракта.
Вайсберг занес и эти сведения в свой блокнот.
– Довольно нагло с его стороны, – пробормотал он, скребя ручкойпо бумаге, – вор вламывается в дом, убивает человека, а затем садитсяв кресло и устраивает себе перекус.
– Возможно, он сидел в засаде.
Вайсберг поднял голову:
– Тебя ждал, что ли? Или ты хочешь сказать, что ему нужен былтвой брат? Но как он мог знать, что Эндрю сюда явится?
– Нет, он нас перепутал, – ответил Этан. – Киллер принял Эндрю заменя. Эндрю и сам заранее не знал, что окажется сегодня у меня дома.
Вайсберг записал это в блокнот.
– А что было здесь?
Он указал на витрину. Та была открыта и пуста. В замке попрежнему был ключ, с которого свисала вся связка ключей Этана.
Вид пустой витрины и связки его ключей был двойным ударом всердце Этана.
– Библия, – только и смог сказать он.
Вайсберг поднял брови:
– Я никогда не замечал за тобой особой религиозности, Морган.
– Это фамильная реликвия.
– Дорогая?
Этан посмотрел на брата, распростертого на полу. Доктор Теклезакончил первый этап осмотра. Он как раз снимал перчатки, диктуячто-то Ньюкирку.
– Последний раз, когда Эндрю отправлял ее на экспертизу, ееоценили в пятьсот тысяч долларов.
Вайсберг присвистнул и объявил на всю комнату:
– Мальчишки и девчонки, мы только что обнаружили мотивпреступления. Украдена Библия стоимостью полмиллиона долларов.
Затем он повернулся к Этану:
– Сколько людей знали о существовании Библии?
– Трудно сказать.
– Почему трудно сказать?
– Ну, это достаточно известный факт. Эндрю написал об этомцикл романов. А еще раньше в Голливуде был снят об этом фильм,который, правда, так и не вышел в прокат.
– Фильм, говоришь? И кто же играл тебя? Погоди, дай-ка я угадаю… Как зовут этого сердцееда? Того, по которому сейчас сохнутвсе школьницы? А, точно, Джонни Депп!
Этан криво улыбнулся:
– Фильм был о моих предках. История моего рода – и этой Библии –прослеживается на четыреста лет назад.
Незаметно, чтобы Вайсберга это впечатлило. Не прикасаясь квитрине, он внимательно ее рассмотрел.
– Книга, которой четыреста лет и которая оценивается в полмиллиона долларов… На твоем месте, я бы не оставлял ее посредигостиной без охраны.
Этан хотел было огрызнуться, но сдержался. Вайсберг поддалсяискушению, типичному для всех полицейских и сводящемуся к мысли«сам заслужил». Когда преступление уже совершено, так и хочетсясообщить людям, как следовало его предотвратить. Этан и сам стораз так поступал. Оказалось, что слышать подобные замечания в свойадрес далеко не так приятно.