Этан не мог этого объяснить, но в комнате присутствовал кто-тохорошо знакомый. Как в те времена, когда у них со Скаем была однаспальня на двоих. Это было настолько ощутимо, что он бы не удивился,услышав шорох простыней на другом конце комнаты.
– Как в старые добрые времена, да? – сказал Этан, улыбаясь втемноте.
Эндрю согласился. Без слов. Но Этан почувствовал, что он согласен.
Почему-то их общение совсем не казалось ему странным.
За всю свою жизнь Этан с Эндрю слышали массу мистическихисторий о близнецах: как они читали мысли друг друга, заканчивали предложения друг друга, ощущали одни и те же чувства, находясь наогромном расстоянии. Историй, в которых один близнец ощущалсмерть второго, находясь на другом конце земного шара. Или же ониумирали в одно и то же мгновение.
При жизни Эндрю эта мистика полностью отсутствовала. Онибыли совершенно независимы друг от друга. Но смерть все изменила.
Теперь они стали ближе. Так близко, что Этан ощущал брата внутрисебя. У них было одно сердце, один разум.
– Мне страшно, Скай, – сказал Этан. – Теперь все лежит на мне, да?
Эндрю опять согласился. Ты справишься. Ты обязательно справишься.
– Да, тебе легко говорить…Этан заплакал. Вытирая слезы со щек, он прошептал:
– Я не плакал с тринадцати лет.
С того дня, как тебя не взяли в команду по плаванью.
Этан улыбнулся.
– А ты все помнишь!
Тебе не нужно стыдиться слез. За один вечер ты потерял братаблизнеца, нерожденного племянника и Библию – фамильную драгоценность с четырехсотлетней историей. Поэтому сегодня можешьпоплакать. А завтра мы начнем приводить все в порядок.
С разрешения брата Этан лежал в темноте и плакал.
Глава 6
Глаза Этана нестерпимо болели, а веки казались окаменевшими отнедостатка сна. Как в тумане, он добрел до ванной. Но, хоть телоныло и трещало, на душе у него было легко. Он был счастлив. Ужемного лет он так сердечно не говорил с братом.
Он умылся, почистил зубы и причесался дешевой расческой из гостиничного комплекта. Одетый во все то же, что и вчера, он спустилсяв кафе позавтракать. На завтрак он заказал стандартное утреннееменю: два яйца, два кружочка зажаренной колбасы, тост и кофе.
Обычно за завтраком он просматривал заголовки свежей газеты.
Но сегодня он просто присматривался к новому миру, в который егонеожиданно забросило против его воли, – миру, где он был единственным ребенком в семье и отвечал за сохранность семейного наследия,при этом не обладая его основным гарантом – многовековой Библией.
Он ощущал острую потребность вновь утвердить контроль надсобственной жизнью. С тех пор как он услышал новость о Скае, онтолько и делал, что корчился от боли, как тот боксер, которого бросаютна канаты. С началом нового дня начался и новый раунд. Перейдя внаступление, он так и рвался нанести пару хороших ударов – найтиубийцу брата.
Вместо сигнала, возвещающего о начале второго раунда, Этануслышал телефонный звонок. Это был лейтенант Савала. Полициязакончила обследовать место преступления. Один из инспекторовпередаст ему ключи от дома. Савала посоветовал ему взять нескольковыходных.
Едва притронувшись к завтраку, Этан вытер рот салфеткой, бросилее сверху на тарелку и попросил, чтобы Савала немедленно прислалэтого инспектора за ним в отель.
Напоследок он заявил лейтенанту, что хочет присутствовать назавтрашнем совещании следственной группы. Савала начал былоего отговаривать, но Этан настаивал. Взяв с него обещание «хорошосебя вести», Савала пообещал позвонить Вайсбергу и сделать всечто в его силах.
Этан попросил счет. Второй раунд начался.
* * *
Остаток дня Этан посвятил уборке своих владений, превращаяместо преступления в свой дом. Для начала он сорвал с пола ковровое покрытие, запятнанное кровью. Он думал было нанять для этогорабочих, но решил, что ему будет полезно выплеснуть накопившуюсяэнергию. Затем он взялся за все черные пятна, которые оставил послесебя Хинки. Их было множество, и после первой сотни Этан прекратилих считать. При помощи растворителя, силы рук и крепких словечекему удалось смыть почти весь черный порошок со стен, шкафчикови подоконников.
В час дня он по-спартански перекусил: сыр, сельдерей, бутылка минеральной воды. Все мышцы болели от срывания ковра, но он яростно оттер себя в душе, надел чистую одежду и отправился в больницу.
Ему предстояла куда более тяжелая задача, чем уборка дома, – выяснить, как будут складываться его отношения с Мередит теперь, когда Ская нет в живых.
Все пошло наперекосяк с самого начала, как только он вошел к нейв палату. Мередит оторвала глаза от журнала, открыла рот и замерла,как будто увидела мужа, воскресшего из мертвых.