Мой рыжий ангел, как я стал отныне называть про себя Арину, наблюдал за мной. Я понял, что переоценил свои возможности по поглощению второго сэндвича, поэтому поблагодарил её и глотнул воды.
– Ну и отлично, – кивнула она, – теперь надо выпить кофе, чтобы окончательно прийти в себя. И мне, кстати, тоже.
– Хорошая идея, – я отметил, что боль в голове уже не такая интенсивная, – я буду благодарен, если мы уже выберемся на свежий воздух.
Мы вышли из зала. Арина обещала подождать меня у стойки ресепшн, пока я оденусь к выходу. Накидывая куртку, мне пришлось смириться с тем фактом, что все мои вещи до самого дома будут отдавать костром. На ресепшн по-прежнему не было ни одной живой души, кроме ожидавшей меня Арины. Она предложила вызвать такси сразу, но я попросил воспользоваться возможностью и медленно пройтись вдоль левого берега Дона. Я жаждал ощутить, как мы выберемся из плена этого зловонного облака, чтобы, наконец, очутиться на воле и полной грудью вдохнуть свежий чистый воздух.
– Хорошо, – сразу согласилась она, – если устанем, вызовем машину.
Это стало ощутимым избавлением. Тошнотворный горючий туман успел расползтись не только за границы огромного комплекса, но и отдельными не видными глазу клоками висел вдоль всего побережья, напоминая мне о моей утренней пытке. Видя, что моя спутница тоже время от времени страдальчески морщится, я понимал, что и ей не удалось избежать интоксикации дымом, хотя и в гораздо меньшей степени, чем мне.
– Я должна тебя поблагодарить, – сказала вдруг она.
– За что?
– Необходимость заниматься тобой избавляет меня от нахождения там, где я просто не могу дышать, – пояснила Арина, – понимаешь, я очень чувствительна к запахам. И сильный неприятный мне запах может меня просто убивать.
Я очень хорошо понимал её.
– Я не думаю, что тебя заставили бы насильно находиться там, где ты плохо себя чувствуешь, – заметил я.
Она кивнула.
– Долго бы я, конечно, не выдержала. Но там много людей помогают, работают, моют, чистят. Я просто не смогла бы остаться в стороне.
– И помогала бы, пока не потеряла бы сознание? – я с сомнением посмотрел на неё, понимая, однако, что не удивлюсь, если ответ будет утвердительным.
– Ну там бы я не упала в обморок, – возразила она, – домой бы вернулась и там бы упала.
Она рассмеялась, видя мой недоверчиво-озабоченный взгляд.
– Ты же понимаешь, что это неправильно, – уж кто бы говорил, вредным тоном пискнул вредный Фре-Роланд, – если ты сама не заботишься о себе, кто о тебе позаботится?
– Вот я и говорю, – кивнула она, подпрыгивая на неровностях дороги, – я благодарна тебе за своё избавление.
***
Было что-то около двенадцати. Моя головная боль давно прошла, не смея мешать мне наслаждаться неожиданно появившимся в моем расписании выходным днём. Мы сидели на террасе небольшого ресторана в одном из парков Ростова и ели вкуснейшую уху. Это такой русский рыбный суп. Я не мог понять, как нам удалось дойти сюда пешком, но это было так. Поэтому, устало попадав после такого марш-броска на мягкие диванчики, мы пока не собирались отсюда уходить. День выдался очень тёплый и солнечный, словно желая сгладить отвратные впечатления от вчерашнего вечера и в особенности от сегодняшнего утра. Что до меня, я был всем доволен и даже счастлив. После разговора о перспективах восстановления сгоревшего ресторана, Арина стала расспрашивать меня о моих наблюдениях и опыте, полученных в других странах. Рассуждая об этом, я на многое начинал смотреть иначе, открывая для себя новые грани устройства мира и психологии людей.
– Знаешь, – вдруг сказала она, когда пауза в разговоре затянулась, и мы некоторое время молча попивали кисло-сладкий морс, заедая его печёными сладостями, – это прозвучит странно, но мне на прошлой неделе приснилось, что ресторан горит.
Мои брови поползли вверх.
– Ты серьезно?
– Вполне. Я точно не помню, в каких обстоятельствах это все происходило. Мне часто снится ресторан со стороны, которой он выходит к Дону, – она, подумав, добавила, – то есть окнами того большого Императорского зала, помнишь?
Я кивнул, видя, что она сразу погрустнела при мысли о роскошном убранстве того зала, от которого теперь остались лишь руины. Я тоже вспомнил свой сон с Петром Первым.
– И ты видела во сне пожар?
Она рассеянно кивнула, видимо, пытаясь вспомнить подробности сна.
– Я стояла над водой как раз в том месте и смотрела, как из окон валит дым, – задумчиво продолжала девушка, – а по реке плыл наш фрегат. И вот он прям конкретно горел. Мне тоже иногда снилось, что фрегат плывёт. Но никогда в моих снах он не горел.