При слове «мистика» Гилберт насторожился.
– Рул…, – осторожно спросил он, – тебя там случаем не… ну, не гипнотизировали, или что-то вроде того? Ты просто сильно изменился после возвращения «оттуда».
– Не гипнотизировали, – усмехнулся тот, – но что-то вроде «того» было.
– Тааак… А можно поподробнее?
Роланд умолк, раздумывая, могли ли его действительно подвергнуть гипнозу с целью выяснения каких-то сведений или чего-то еще… По всему выходило, что роковые события, свидетелем которых он стал, не могли быть связаны с целью его приезда: рабочий объект находился за городом, вся необходимая для первой встречи информация была им предоставлена, да и провалов в памяти у него за два дня не было. Все события он помнил и записывал с поминутной точностью или наговаривал на диктофон. Разве что эта ужасная головная боль… Но, учитывая обстоятельства, она вполне объяснима. Правда Арина давала ему какие-то таблетки. Но он тут же вспомнил, что она и сама их принимала в его присутствии. У Роланда вырвался вздох облегчения, и это не укрылось от его друга.
– Рассказывай! – велел он, – что там за мистика была.
– Ну в общем эта девушка, которая меня сопровождала…. Она может видеть определённую информацию, как экстрасенс.
– Мммм….экстрасенс-экстрасекс, – многозначительно зарифмовал Гилберт.
Роланд вскинул голову.
– Что ты сказал?
– Да успокойся, Боже ты мой! Просто так говорят. А я-то думал, что я психом становлюсь.
– Я тебе не рассказывал об этом? – подозрительно сощурившись и пропуская мимо ушей намек спросил Роланд.
– Нет. Кое-что говорил, что ты под впечатлением, но не о мистике. Ну и что там она у тебя увидела?
– Ты не подумай, что мы только и делали, что этим занимались… Там.., – Роланд осёкся, увидев, как брови Гилберта снова дернулись в насмешливой гримасе. Тот схватил диванную подушку и сунул себе под мышку.
– Я ничего не думаю. Продолжай.
– Там был пожар, – сердито поглядывая на подушку и беря в руки свой стакан, проговорил Роланд, – сгорел весь ресторан, где она работала. Там было столько людей, все очень переживали. Покалечился парень: он с крыши спрыгнул. Еще один странный тип прятался зачем-то у них в корабле…, – заметив недоумённый взгляд Гилберта, он объяснил:
– Это большой комплекс, несколько ресторанов, историческое место. Там стоит копия фрегата русского царя. Вернее, стояла, – поправился он, – внутри этого фрегата скрывался неизвестный, который во время пожара сгорел. И его нашли уже после.
– Вот жесть!
– Да! Это страшно. Интересно, но Арина рассказывала мне, что незадолго до пожара видела об этом сон.
– Сон? – машинально спросил Гилберт.
– Да. Видела сон о том, что все там горит. Это она мне сказала на следующий день, накануне моего отъезда. И заодно рассказала, что она экстрасенс.
– И где же вы этим занимались? – буркнул Гилберт, чьи мысли неотвязно прицепились к слову «сон».
Роланд угрожающе поднял свой стакан, делая вид, что целится им в Гилберта.
– Мне свой виски не жалко, – предупредил он, – она это делала в ресторане.
– В сгоревшем ресторане?
– Да нет же. На следующий день после пожара мы гуляли по городу и зашли пообедать. Там она и посмотрела мою эфирную информацию, как она говорит.
– Прямо в ресторане, среди людей?
– Да, прямо там.
– И что?
– Тебе дословно?
– Ну… давай, – с некоторым сомнением согласился Гилберт.
Роланд вздохнул, принимая сосредоточенное выражение, и проговорил:
– Она сказала, что увидела моего отца… то есть она увидела человека, очень печального, который хотел накрыть меня синим одеялом и который очень грустил оттого, что я отворачиваюсь от него. Потом этот человек, по её словам, конечно, отошёл куда-то, лёг на кровать и заснул.
При этих словах лицо Гилберта, сохранявшее до этого легкое скептическое выражение, совершенно вытянулось в недоумевающей гримасе.
– Рул, – негромко сказал он, – ты меня прости, но это какой-то полный бред.
– Я тоже сразу так подумал, – подхватил Роланд, ничуть не смущаясь такой реакции, – А! – воскликнул он, – чуть не забыл! Она ещё видела скорпиона в его руках.
– Ну и что?
– Мой отец – скорпион по гороскопу. Уж ты-то должен это знать.
– Ну я знаю. И что?
– И я опять ошибся. Она сказала, что он накрывал меня, как будто одеялом, но это было не одеяло. Она сказала русское слово, которое по-французски означает велюр. Это был синий велюр. А где у нас синий велюр? – торжествующе спросил он у друга, который продолжал смотреть на него, критически склонив голову на бок и выразительно приподняв одну бровь.