– Нежданчик! – нервно хихикнула Шурка. – Люди, кто свет вырубил? Признавайтесь! – прокричала она в пустоту.
Подниматься обратно по склону в полнейшей темноте было глупо. Оставалось только идти вперед, стараясь не пропустить памятник Владимиру Святославовичу – центральную и самую светлую фигуру парка.
Глаза привыкли к темноте и девчонки пошли быстрее. Навстречу им вырвался ветер, принеся удивительный для туристического места запах – старого кладбища. Враз замерзшая Витта принялась непослушными пальцами застегивать пуговицы рубашки.
– А ты хотела оставить рубаху на работе, – подтрунила Шурка, – подержи сумку, плиз.
Шурка впопыхах натянула ветровку, застегнув молнию аж до подбородка, зябко поежилась:
– Остались бы мы с тобой как две холодных звезды…
Витта не стала углубляться в смысл подругиной лирики и перевела тему:
– Почему так холодно… зверски?
– Пес его знает, – отрезала Шурка.
– Сейчас позвоню Басику и спрошу, – бодро ответила Витта. Телефон чуть не выпал из её непослушных от волнения и холода пальцев.
– Гудков нет… почему?..– ошарашено спросила она.
– Мы вне зоны, – раздраженно ответила Шурка. – А в твоей мобилке нет фонарика…
– Мне и так все видно, – буркнула Витта и отошла на пару шагов вперед.
– У меня тоже ночное зрение включилось, – примирительно сказала Шурка, опять поравнявшись с подругой. – Двадцать первый век на дворе, а антураж…
– Как в девятом веке, – вспомнив о Владимире, произнесла Витта.
– Или гораздо раньше, – охотно поддержала тему Шурка, беспокоясь, как скрыть от подруги волнение. – Не так уж и темно: дорогу кое-как видно, деревья тоже – не врежешься. Вон машина…большая…тоже чтобы не врезаться… Холера! – завопила она, уставившись на ушибленные пальцы.
Брусчатка незаметно кончилась. Дорожку заполнили строительные колышки на сколько хватало в темноте глаз. Снятая брусчатка лежала стопочками на траве по бокам дорожки. Девушки впервые видели парк в таком «разобранном» виде. Что-что, а к Евро строители облажались с ремонтом.
– Часом, тут не китайцы работают? – поинтересовалась Шурка. – Ибо не спешат и уверены, что доделают в следующей жизни.
– Это японцы уверены.
– А,– отмахнулась Шурка. – Все равно к нашему приходу не успели. С моей обувью теперь, разве что, лететь.
– На носочках попробуй, – Витта тут же показала мастер-класс подруге, запрыгав на одной ноге, словно играя в «классики».
– В кедах, может, и попробовала бы, – буркнула Шурка вслед. – Гантеля ты. С вороной, – добавила она, когда Витта, споткнувшись, чуть не зарылась носом в щебенку.
Теперь девушки ступали аккуратно, внимательно глядя под ноги и расставив руки, пытаясь нащупать опору часто сжимающимися на невидимом объекте пальцами. Витта остановилась, поджидая подругу, и они пошли рядом. Щебенка неприятно хрустела под ногами, то и дело попадая Шурке в босоножки; из-за этого девушка пребывала не лучшем расположении духа. Вскоре Шурка споткнулась, но Витта успела схватить её за руку и удержать от падения.
– Чтоб им всю жизнь… так перекладывать! – выплюнула девушка, потирая ушибленный палец.
– Мы почти на месте, Владимир уже виден.
Дорога вывела подружек на широкую смотровую площадку, центром которой был монумент Крестителю всея Руси. Но фонари, обычно светло встречающие гостей по вечерам, сейчас спали. Как и две лампы, благодаря которым Владимир был виден издалека. Девушки, запрокинув головы, жадно вгсматривались в темноту, тщетно стараясь рассмотреть лицо единственного, но молчаливо свидетеля – или соучастника? – преступления фонарей. Ведь то, что делал Владимир, не укладывалось в голове у подружек – коренных киевлянок: Владимир держал незажженный крест!
–Так не бывает! – захлопала глазами Шурка.
– Пошли отсюда, – Витта нащупала горячую подругину ладонь и с силой развернула девушку от памятника.
Скользкий липкий страх вновь напомнил Витте о себе: выбравшись из души (от чего телу стало еще холоднее), он стал уверенно карабкаться к горлу. Девушки подошли к смотровой террасе, от которой вели вниз две лестницы. Они подошли к месту, где была первая. Потыкались в перилла, которые оказались неожиданно горячими. Витта, отхлеснув от сердца состояние паники, потащила нервно посмеивающуюся Шуру ко второй лестнице, на месте которой тоже были… сплошные перилла!
– Что… такое… –Шуркины зубы выбивали дробь. Витта поняла, что подруга в том состоянии, когда от паники отделает малейший шорох. Происходящие казалось Витте каким-то дурацким сном: ведь только во сне из-под носа могут пропасть лестницы, которые на самом деле существуют. «Реальность сходит с ума» – испуганно подумала Витта и решительно выгнала эту мысль из головы. Если сейчас мысль наденет гостевые тапочки и останется на чай, Витта поднимет панику раньше Шурки. И утром найдут два искалеченных тела, упавших с холма на шоссе. Стоп! Во сне Витта, падая с высоты, всегда приземлялась на ноги.