– Чё, змий, лыбишься? – название дракона возникло естественно. – Валил бы ты отсюда в свою древнекиевскую реальность. Чупакабра недоделанная.
И стала хлопать по щекам затихшую Шурку:
– Сашенька, пойдём.
– Куда?
– Домой.
– А…можно? – затравленным зверем отозвалась Сашенька.
– Нужно. – Витта помогла Шуре подняться.
Подруги медленно побрели по склону; Витта почти волокла на себе Сашу. Змей не сводил с них взгляда и Витта понимала, что он не позволит им уйти.
«Если эта тварь контролирует нашу реальность, – лихорадочно думала Витта, – то я тоже могу попробовать. Мне больше ничего не остается. Надо верить, что спуск там есть…Конечно, он есть! Мы кучу раз по нему спускались с мамой и Лидкой. Он есть!!!»
Но спуска не было: подруги, стоя в двух шагах от пропасти, внезапно осознали, что если бы они решились прыгнуть вниз, им бы не позволили это сделать. Шурка издала звук, похожий на «вяу» и зажала рот ладонями.
Змий, как и прежде, находился позади и наблюдал, словно кот, загородивший лапой мышиную нору, упиваясь катастрофой беззащитного зверька, лишившегося последней надежды на спасение.
***
На безопасном левом берегу бледная женщина мучительно всматривалась вдаль. Она не чувствовала ни сильного ветра, будто обрисовывающего её неподвижную фигуру, прижавшуюся к стене здания. Ни холода – рукава летней робы ненадежно короткие; ни тяжести в затекших ногах. Её душа и взгляд были прикованы к старокиевским холмам, где работала её дочь. Побелевшими пальцами женщина сжимала мобильный телефон, в недрах которого дребезжала невообразимая и совсем не механическая тишина…
***
Лиде рано захотелось спать. Что она и сделала, умостившись на диване на кухне и завернувшись в плед; Басик привычно запрыгнул на диван и лёг в ногах у девочки.
– Витта, ты? – заспанная Лида вытянула ноги, но пса на месте не оказалось. Она сонно огляделась и вдруг резко села – сон мгновенно исчез. Басик стоял посередине кухни и внимательно смотрел на входную дверь; его ноздри так и трепетали. Вдруг шерсть на загривке поднялась и пёс, глухо зарычав, направился к входной двери. Лида вскочила с диванчика и, проигнорировав тапочки, пошла к Басику, стараясь ступать как можно тише.
– Бась, ты чего? – девочка осторожно дотронулась до теплого собачьего бока, ласково провела рукой. – И шерсть у тебя спуталась…
Басик неожиданно завыл: глухо и протяжно. Девочка пискнула и одернула руку.
– Что случилось? – испуганно спросила Лида. Басик, не обращая внимания на ребёнка, продолжал выть. Яростно, уныло, с переливами. В какой-то момент вой перешел в злое тявканье – так мини-терьеры часто огрызались на высокого и равнодушного к ним Басика. Вскоре тявканье сорвалось и перешло в сиплое бульканье; вдруг пес шумно захлопнул пасть, будто у него закончились аргументы. Воцарилась гнетущая тишина, в которую вмешались детские всхлипы.
Лида дотронулась до лица и удивленно одернула руку – щека была непривычно влажная…Тут она поняла, что Басик, с кем-то разговаривает: внушает, спорит и пытается запугать. Кого-то большого и очень злого.
– Бась…давай вместе,– сказала Лида, абсолютно не понимая, как и чем она может помочь – слова сорвались с языка быстрее, чем девочка успела понять их значение. Пёс развернулся к ребёнку и оценивающе посмотрел на нее. Затем, тряхнув головой, будто соглашаясь с предложением Лиды, сорвался с места – только когти заскользили по полу! – и помчался в комнату. Там он с разгону запрыгнул на диван, стоящий возле окна, и передними лапами оперся об подоконник. Лида быстро отодвинула мамин любимый фикус, который «немец» чудом не зацепил.
Басик всматривался в тьму за окном. Его взгляд стал отсутствующим, отрешенным, словно пёс находился где-то далеко. Лида стояла на коленях, вцепившись руками в подоконник: темнота, без спроса заглядывающая в окно, пугала её. Она бездумно зашарила рукой, пытаясь найти опору; рука наткнулась на что-то мягкое и родное – собачий бок. Заплаканная девочка прижалась к псу, как к единственному и самому надежному защитнику. И почти успокоилась, услышав ритм самого надежного сердца. Но тут к этому ритму присоединился еще один – чужой, враждебный. Он не стремился пересилить «ритм Басика», а уверенно вел свою «мелодию», подтверждая свое единоличное право. Бась рассверипел, но чужак спокойно посмотрел на него своими бездонными глазами с тоненькими черточками-зрачками, и Лида в ужасе отпрянула. Часто заморгав, она с надеждой посмотрела на Басика, но пес, жалобно глянув на девочку, совершенно по-человечески всхлипнул: протяжно и безысходно. От этого звука мурашки побежали по спине.