Думаю, именно тогда, когда Аид отдал приказ Гекатонхейрам[14] заковать Кроноса в цепи и удерживать его со всей их исполинской силой, а Кронос не возражал, когда Аид отдал приказ мраку отступить, а стене разойтись всего лишь на долю секунды, а Кронос даже не попытался сбежать, а лишь подмигнул мне и отправил в туннель перехода – я осознала с абсолютной ясностью, что дело не столько в моем спасении, сколько в пророчестве. И, учитывая молчание и сочувствующие взгляды, – согласно этому пророчеству, судьба моя – печальна и горька.
Что касается перемещения, то это отдельная песня. Хочу вам сообщить, что перемещаться сквозь тысячелетия не просто некомфортно, а, непередаваемо, нестерпимо невыносимо, причем невыносимо и нестерпимо каждой отдельной клеточке организма! Как же это передать словами? Сначала тебя окатывает ледяной водой, которая соприкасаясь с твоей кожей – мгновенно замерзает и тебе кажется, что тебе под кожу загнали миллиарды стальных иголок. Однако уже в следующую минуту иголки раскаляются до красна и тебя изнутри пожирает огонь и вот он вырывается наружу, и жадно обгладывает твою кожу … и ты теряешь ощущение реальности, но не сознание, к твоему сожалению. Так вот для чего Афина годами закаляла мой характер и силу воли! А я-то все не понимала, ну зачем меня, умеющую метать молнии и устраивать землетрясения, заставляют участвовать в играх на выживание наравне с рядовыми воинами Спарты. Оказывается, готовили к перемещению...
В общем, если к вышеупомянутым испытаниям на прочность я вроде как была подготовлена, то информационная атака, которой подвергся мой мозг – застала меня совершенно врасплох. Зато теперь я отнюдь не понаслышке знаю, что означает фраза: «взрыв головного мозга»! Представьте себе следующие ощущения: во-первых, каждую нервную клетку вашего мозга будто бы охватывает пламя, во-вторых, в ушах разрывая барабанные перепонки орёт сирена, в третьих, в глазах отплясывают джигу светлячки, разум мутнеет, густеет и вязнет словно он жиле, а череп… череп взрывается, раскалывается и разлетается на миллиарды мелких черепушек. Само собой разумеется, вам хочется вопить и визжать от боли, но даже это для вас непозволительная роскошь, потому что вы уже давно сорвали голос.
И вдруг на блаженное, но слишком короткое, я бы даже сказала издевательски короткое мгновение, всё замирает… Однако замирает лишь для того, чтобы затем обрушить на вас лавину такой нужной в будущем, но вызывающей тошноту и головокружение сейчас, информации, непонятной и несуразной вначале, интригующей и удивительной по мере познавания, и устрашающей и ужасающей по мере осознания.
Должна отметить, что в общем и целом, три тысячи лет на Земле, за исключением последних пяти столетий, мне показались… скучными и однообразными: война, голод, война, чума, опять война, опять голод, опять чума и иногда совсем недолго люди жили в мире и пытались что-то построить, чтобы потом кто-то попытался это завоевать и уничтожить. И чем больше информации я получала, тем большее закрадывалось подозрение, что тысячелетия страданий и, особенно, тысячи людей сожженных на кострах инквизиции – заставили кого-то из богов второго или третьего поколения нарушить политику невмешательства и наградить людей знанием. В свое время, также поступил, Прометей[15], когда подарил людям огонь. И, теперь, знание, полученное пять столетий назад, окрылившееся и возмужавшее – уже почти приравняло некоторых из смертных к богам пятого поколения, что вряд ли по нраву некоторым, если не почти всем, самовлюбленным и тщеславным богам …
Вот в таком полубессознательном, но зато лихорадочно анализирующем информацию состоянии – я прямиком из ненавистного уже туннеля скоростного перемещения во времени свалилась в какой-то водоём.
Где я, меня не волновало вообще. Мысль о том, что было бы неплохо, открыть глаза и осмотреться посетила, но умерла, так и не оформившись в намерение. Боль хотя и очень меленькими шажочками, но начала отступать. Но не усталость. Усталость же, наоборот, с каждой секундой опутывая меня всё более новыми и ещё более крепкими, чем предыдущие, невидимыми цепями, наращивала свое присутствие. Однако я не скажу, чтобы это меня хоть сколько-нибудь беспокоило, потому что для меня, дочери океаниды, вода – это самое оно, чтобы восстановиться. Всё что мне надо было – это хотя бы часок подремать, оставаясь в абсолютном покое…