– Как не Эллина?! – возмутился блондин, тон его голоса при этом был наполнен совершенно искренним изумлением и недоверием.
Нет, ну просто поразительно странный тип! Изумленно возмущенно подумала я тогда. Я ему теперь, что, ещё и доказать должна, что я не Эллина? Меня так и подмывало поинтересоваться: «А какого цербера ты тогда спрашивал: Эллина ли я, если не сомневался, что видишь перед собой именно Эллину? Однако, к моему сожалению, всё, на что я была способна, это еле ворочающимся языком упрямо и честно просипеть: – Меня зовут Пандора. Что прозвучало как: «Меа ову Пано-о-а»
– Что-о-о?!! Что ты такое?!! Почему?!! Зачем приняла облик Эллины?!! – взрывается он истошным исполненным отвращения и омерзения по отношению ко мне, естественно, воплем.
О боги! Ну и зачем же так вопить? Искренне недоумеваю в глубине души я. Ещё бы «изыди нечистая» добавил для полного и, так сказать, исчерпывающего драматизма! Как же много бы я отдала, чтобы высказать ему это вслух. Но у меня по-прежнему нет сил, и голоса тоже нет, чтобы пуститься в длительные разъяснения. Поэтому я демонстративно вздыхаю, закатываю глаза, закрываю их и готовлюсь принять, чтобы там за этим не последовало…
– Ты чистокровный потомок богов, но истощенна и обессилена так словно из тебя выкачали всю энергию до капли… – неожиданно сменяет он гнев на милость и истошный вопль на обескураженный шёпот. – И одета странно… Такое впечатление, что ты пришла из далекого прошлого, причем из… Так это портал был!? – озарила его вдруг догадка. – И ты, кажется, сказала, что тебя зовут Пандора?
Я киваю и тем самым подтверждаю, что меня действительно зовут Пандора.
– Дочь Метиды и Зевса?! – изумленно-ошалелым шепотом констатирует он.
Я снова киваю, но на этот раз уже неуверенно, почти обреченно, мысленно проклиная себя за честность. Потому что знаю, пощады мне не будет.
И тут он выдает то, что я ну никак не ожидала услышать: «Извини за то, что вспылил. Я просто не ждал тебя уже… сегодня».
– Уже сегодня…? – совершенно сбитая с толку еле слышным шепотом уточнила я, но он расслышал.
– Да, сегодня, – покаянно кивает он. – Последние сто лет, я ждал тебя каждый день, но сегодня уже не ждал… Потому что сегодня я потерял надежду на чудо.
– Не понимаю… – открыв глаза, я с изумлением смотрю на него, потому что там, откуда я прибыла, предполагалось, что уж кто-кто, а любимчик Зевса меня ждать в будущем точно не будет.
Ганимед не спешил с объяснением, он стоял, и казалось, был просто не в силах отвести взгляд от моего лица. И столько боли было в его глазах, что у меня сжалось сердце. Захотелось сказать хоть что-нибудь утешительное, моя рука почти потянулась, чтобы поправить непослушную золотистую прядь, упавшую ему на лоб. Слава богам, не только говорить, но и двигаться я ещё не могла, поэтому этот мой порыв умер – не родившись. Иначе, думаю, Ганимед неправильно бы меня понял. Являясь воплощением универсального эталона мужской красоты, он знал, что никто во Вселенной не может устоять перед ним. Кроме, разве что, моей сестры Афины и моей матери Метиды. Вот это бы я ему польстила и заодно утешила...
– Клото утверждает, что всего лишь одной единственной капли твоей крови достаточно, чтобы спасти мир смертных, – наконец-то произнёс он. – Но её предсказания – это аллегория, поэтому сначала важно понять, что в тебе такого особенного, кроме того, разумеется, что ты дочь Зевса и Метиды, что тебя выносила в своём чреве Лета и что ты, в частности и в целом, аномалия с момента твоего зачатия. – Кроме того, – продолжал он, – Лахесис – настаивает на том, чтобы я доверял твоим умозаключениям, поскольку по её мнению – ты – ключ к разгадке заговора, цель которого организация Апокалипсиса…
Ганимед что-то ещё хотел добавить, но зазвучала «Лунная соната» Бетховена, и он со вздохом, и очень нехотя достал из кармана телефон. Без всякого приветствия, спросил: «Нашли…?».
На другом конце связи, судя по доносящемуся до меня неясному стрекоту, что-то излишне долго начали объяснять, Ганимед не выдержал и прервал поток слов говорящего: «Где? Выезжаю. Думаю, часов через пять – шесть буду на месте».
– Пандора, извини, забыл представиться. Меня зовут Ганимед. Хотя я уверен, что ты узнала меня в ту же секунду, как только открыла глаза. И я понимаю, что всё, о чем ты сейчас можешь думать – это как бы поскорее прийти в себя и сбежать из моего дома…
– О боги! Он, что мысли мои читает? Совсем мои дела плохи… – упала духом я.
– Нет, я не читаю твои мысли, – криво улыбнулся Ганимед, – только твои эмоции, а они у тебя, мягко говоря, очень легко читаемые, – он опять криво усмехнулся. – Уверяю тебя, тебе не стоит опасаться меня. Очень многое изменилось за те три тысячи лет, что ты отсутствовала. И, кроме того, то дело, над которым я сейчас работаю, если мойры не ошибаются, а они крайне редко ошибаются – в общем, ты мой единственный козырь; мой джокер в рукаве, неучтенный демоническими силами. Я хочу, чтобы ты понимала, что я, прежде всего, служу людям этой планеты, и уже потом Зевсу. Поэтому, пожалуйста, не пытайся сбежать. Хотя, я более чем уверен, что тебе это все равно не удастся. Я, на всякий случай, предпринял меры. Просто прими дружеский совет – не трать напрасно силы. Тебе нужно отдохнуть, а мне нужно идти. Мы обязательно поговорим, но позже. Ты не против?