Он пожал плечами.
— Конечно, — сказала я, соскользнула с камня и последовала за ним. — Ты ведь уходишь довольно далеко от пещеры, не так ли? — поддразнила я. Он запретил кому-либо из нас проходить мимо окружающих его валунов после того, как два дня назад один из зверей схватил у входа козу.
— Здесь сойдет. — Он резко остановился, застав меня врасплох и сделав несколько шагов вперед.
Я повернулась к нему лицом.
— Тогда к чему вся эта секретность?
— Ты особенная, Джианна. Ты хорошо держалась перед лицом невзгод. Я знаю, что не всегда показываю свои эмоции.
Никогда.
Он бросил на меня быстрый взгляд, и я подумала, может ли он сделать то же самое, что и дядя Филип.
— Да, я тоже обладаю такой же интуицией, как и этот профессор, о котором ты думаешь, разве что выгляжу лет на пятьдесят, но…
Скорее шестьдесят.
Моя мысль, должно быть, прервала его, потому что он рассмеялся, чего я никогда не видела за все время нашего пребывания здесь. Это было хорошо.
— То, как мы видим себя, не всегда согласуется с тем, как другие видят нас, — сказал он. — Так ли это? Мне уже несколько сотен лет, так что мои интуитивные навыки более развиты. Твой юный Ромео тоже умеет это делать.
— Бастьен? Он знает, о чем я думаю? — Я оглянулась через плечо на Бастьена, который сидел на камне и пристально смотрел на нас.
— Он что-то чувствует, но не уверен, что именно. Он молод, еще даже не старший чародей.
— Значит, ты можешь слышать все мои мысли?
— Когда я захочу слушать.
Мои щеки вспыхнули. Дерьмо. Неужели он прочитал мои мысли о Бастьене?
— Эти мысли я предпочитаю игнорировать. — Он усмехнулся глубоким гортанным звуком. — Однако я скажу, что подавленные чувства никогда не бывают полностью похоронены. Это всего лишь семена, посаженные глубоко в почву отрицания, которые прорастут, когда истина будет питать их.
Я старалась не думать об этом, но знала, что он имеет в виду Арика. Но он ошибался. Я была выше этого.
Я вздохнула.
— Ты ведь не для того притащил меня сюда, чтобы поговорить о моей личной жизни?
— Нет. Я хотел сказать тебе, как горжусь тобой. — Он скосил на меня глаза и улыбнулся. — Жаль, что я не знал твою мать. Ее мать, моя дочь Розетта, была совсем малышкой, когда я исчез. Моя первая девушка. Я искренне любил свою вторую жену. Ты очень похожа на нее, Джианна.
— Ты был женат до нее?
— Да. Ужасная женщина. Это был брак по договоренности. У нас никогда не было детей. Она умерла молодой, и я был свободен следовать своему сердцу и жениться на Констанс. Она подарила мне красивую дочку. Что стало с ней?
Я не могла сказать ему, что мои бабушка и мать умерли, но, очевидно, мое молчание сказало больше, чем слова.
— Понимаю. У нас будет время поговорить о таких вещах, когда мы выберемся отсюда. — Он опустил голову. — Я благодарен, что у меня есть ты. Я надеюсь, что со временем мы станем ближе. Простите меня за мою странность. Когда-то я был веселым человеком. Я пробыл здесь слишком долго, не знаю, как… — он замолчал, глядя на долину.
Мороз приближался. Я обхватила себя руками, чтобы не замерзнуть.
— Я хотел бы побольше узнать о своем правнуке.
— О Нике? Что ты хочешь знать?
— Его силы. Он уже овладел ими?
— Его силы были подавлены до недавнего времени, — сказала я.
Он покрутил кончик своей бороды между пальцами.
— Понимаю. А как насчет его темперамента? Он контролируется?
Я бросила на него любопытный взгляд, гадая, к чему он клонит.
— Он изменился с тех пор, как узнал, что Конемар — его отец, и целители освободили его магию. Ник легко впадает в ярость.
— Не спускай с него глаз. Я знаю, что ты заботишься о нем, но не доверяй ему. Он может наброситься на тебя.
— Он этого не сделает.
— Прислушайся к моему предупреждению, — сказал он. — Конемар хитер. Будь начеку и не теряй бдительности рядом с Ником.
— Хорошо, но он этого не сделает.
— Я не за этим привел тебя сюда. Я хотел поговорить о сегодняшнем вечере. — Он глубоко вздохнул. — Что бы ни случилось, ты должна вытащить Ройстона через люк. Ради всех, кого ты любишь в этом мире, ты должна доставить Ройстона в безопасное место, даже если это будет стоить тебе потери Бастьена… или меня.
Я с трудом сглотнула.
— Я не могу… я не оставлю вас.
— Это твоя судьба — защищать единственного. Защитить Ройстона. Если ты потерпишь неудачу, многие умрут. Решение, принятое за долю секунды, может стоить тебе больше, чем то, что ты потеряешь в этом единственном выборе.
Я кивнула, и на глазах у меня выступили слезы. Но если уж на то пошло, я не была уверена, что смогу это сделать. Оставить их этому миру.