Мне захотелось обнять ее. Между нами возникла какая-то связь. Может быть, это было потому, что мы делили комнату или потому, что мы сблизились во время нашей тайной операции в Ватикане прошлой ночью, но это было так.
— Спасибо, — сказала я.
Ее взгляд встретился с моим, когда она взяла губную помаду.
— Только не надо плакать. Ты заставишь меня плакать и испортишь мою тушь.
— Ладно. Ну что ж, повеселись. — Я схватила с комода новый стержень, который мне подарил Карриг, и по пути к двери прижала пижаму к груди. — Если вернешься пораньше, поднимайся наверх и побудь с нами.
Она улыбнулась и провела красным по губам.
— Спасибо. Возможно, я так и сделаю.
Я нырнула в ванную и положила пижаму на стойку, затем развела две части стержня. Экран мигнул.
— Бастьен Ренар, — сказала я.
Прошла почти минута, прежде чем Бастьен ответил на мой звонок. На экране его глаза казались еще более голубыми. Его волосы были взъерошены, как будто он спал.
— Эй, привет. Это приятный сюрприз.
Мои губы дрогнули, когда я попыталась не слишком широко улыбнуться при виде его.
— Я просто хотела посмотреть, как у тебя дела, и не стал ли ты Старшим Чародеем.
— У меня все хорошо, и да, я закончил школу. — Он провел рукой по темным волосам. Они были короче обычного, как будто его только что подстригли. — А ты? Как ты, Джианна?
— Джиа, помнишь?
— Если ты настаиваешь. — Его губы приподнялись в улыбке. — Но я предпочел бы называть тебя именем, которым никто другой не пользуется. Кроме того, твое полное имя прекрасно.
Я не могла сдержаться, и моя улыбка стала шире.
— Ну что ж, разрешаю.
— Спасибо. — Он пристроился на том, что я разглядела как кровать. По какой-то причине мне было неудобно, когда он лежал.
— Я бы послала подарок, потому что так поступают друзья в моем мире, но я не знала, как передать его тебе. — Ладно, это совершенно очевидно. Но я хотела убедиться, что он знает, что я звоню как друг, а не по какой-то другой причине.
— Все в порядке, дружище, — сказал он, насмехаясь надо мной. — В моем мире не принято дарить подарки по таким поводам.
Я оглянулась через плечо, как будто кто-то мог видеть меня с другой стороны двери ванной.
— Ну, в любом случае, мне пора.
— Спасибо, что позвонила, Джианна, — сказал он.
— Хм, ладно. — Короткий смешок сорвался с моих губ. — Тогда поговорим позже.
— Добрый вечер, — сказал он, и я закрыла стержень.
Ладно, это было не очень хорошо. Он что, флиртует со мной? Я вдруг почувствовала себя виноватой за то, что позвонила ему, но он был моим другом. Мы вместе ходили на спектакль. Вместе сражались с Конемаром. Почему я должна волноваться? Но там что-то было, и я решила, что лучше не звонить ему больше, из уважения к Арику.
Переодевшись в пижаму, я свернулась калачиком на тахте в спальне Фейт на чердаке под толстым кашемировым одеялом. Фейт неустанно трудилась над созданием причудливой спальни, используя мягкие голубые ткани, белые кружевные переплеты и волшебный сад, расписанный на стенах феями и бабочками.
Я теребила пуговицу Арика, которую приколола к своей футболке, разглядывая одну из ее фейри с темно-рыжими кудрями и большими желтыми крыльями.
— Это новая фейри, — сказала я. — Ты почти закончила со всеми стенами. Мы должны купить тебе мольберт и несколько холстов, чтобы ты могла продолжать рисовать. Может быть, даже продадим некоторые.
Она отодвинула сетку, покрывавшую ее кровать.
— Неужели? Ты думаешь, я достаточно хороша? — Она взяла с кровати коробку и поднесла ее ко мне. Ее долговязое тело грациозно двигалось по полу. — Поздно ночью я гуляла, собирала листья. Я хочу покрыть их блестками и приклеить к деревьям, которые нарисовала.
— Думаю, твоя работа удивительна. — Я смотрела на ярко-желтые мазки кисти, образующие солнце высоко на стене и занимающие часть потолка. Она сотворила день в своей комнате. Не имея возможности выйти на улицу под прямыми солнечными лучами, Фейт существовала в тени бурь и ночной тьме.
Она села рядом со мной и улыбнулась.
— Это я тоже нарисовала. Это моя шкатулка памяти.
На фиолетовой коробке были нарисованы цветы, бабочки и фейри с желтыми волосами верхом на единороге.
— Это прекрасно.
— Я храню в ней все, что помню.
— Вещи-напоминания?
Она подняла крышку и положила ее на кровать.
— Да. Вещи, которые я хранила, когда была девочкой.
Я нежно провела пальцем по крышке, любуясь ее работой, затем остановилась над короной на голове фейри.