Как только их преодолела, позади меня снова опустилась стена, и я оказалась в пустом коридоре, края которому не было видно, так как он утопал в темноте.
— А вот это жутковато… — пробубнила я, всматриваясь в темную даль лабиринта.
Внезапно, из темноты послышался жуткий вой и копание копытами.
— Мамочки… — этот вой, я бы не спутала ни с каким другим. Кровь в моих жилах застыла, и я попятилась назад, пока не уперлась в стенку.
Из темноты вышел богул, обозленный до чертиков, громко вдыхавший в свои ноздри воздух, запугивая меня еще больше. Толи память меня подводила, то ли этот богул еще мощнее того, с которым мне пришлось пообщаться у Лесных Скилтов.
Зверь взвыл и бросился на меня, содрогая пол. Я вжалась в стену и, решив не подпускать его к себе, поспешила выпустить зеленое поле, но оно не выходило из моей ладони.
— Ну же! — взмолилась, пытаясь снова и снова. — Ну же!
Но Силы Земли почему то не действовали и мне не осталось ничего, кроме как выхватить стилеты. Богул, в это время, притормозил и наклонил голову, направив на меня свои огромные рога. Заорав, я отлепилась от стены и резко ушла в сторону, надеясь, что он врежется в стену, но зверь остановился и с размаху ударил меня своим костяным хвостом, припечатав к стене.
Я почувствовала что задыхаюсь, и ощутила жгучую боль в правом плече. Мои стилеты вывалились из рук, и когда богул размахнулся для второй попытки, растянулась на каменном полу как подстреленный олень. Но адреналин, бушующий в крови, не позволил лишиться чувств и, когда я увидела снова летящий на меня хвост, перекатилась под ноги зверя и оказалась с другой стороны от него. Мои стилеты сами запрыгнули в руки и, недолго думая я ловко резанула ими по задним ногам богула. Тот взвыл и присел, но начал разворачиваться ко мне на своих огромных лапах, будто разрезанные сухожилия его вовсе не волновали. Я вскочила на ноги и отпрыгнула назад, что меня спасло от его клыков, которые клацнули буквально перед лицом. Отпрыгнув ещё, споткнулась о хвост и повалилась на спину. Зверь начал бодаться рогами, но удачно увернувшись, я ударила ногой прямо ему в глаз. Пока он тряс своей большущей головой, встала и, схватившись за рога, запрыгнула ему на спину. Не поверив в свою удачу, развернулась и вонзила оба стилета в его череп. Богул ещё долго брыкался подо мной, пока жизнь не покинула его тело.
Спрыгнув с поверженного противника и посмотрев на свое горевшее плечо, обнаружила в нём торчащую кость от хвоста богула.
— Чёрт, вот… чёрт! — прохрипела я, и схватилась за его основание.
Собравшись с мыслями, резко дернула и взвыла от боли, когда кость оказалась у меня в ладони. Отбросив её в сторону, зажала кровоточащую рану и скинула с себя рюкзак, в надежде найти хоть что‑нибудь, что может помочь мне остановить кровь. Но ничего подходящего там не было, поэтому, я перетянула плечо своим ремнем. Нетвердо стоя на ногах и чувствуя легкое головокружение, побрела дальше по коридору, повесив рюкзак на здоровое плечо.
Когда за мной вновь опустилась стена, поняла что еще одно подобное испытание скорее всего, убьет меня и впервые подумала, что все же сваляла дурака, придя сюда и поставив под удар всех сантов.
Стены снова зашевелились, образуя вместо коридора круглую комнату без дверей. Она была пуста, что весьма меня озадачило. Возле одной из стен появились два темных облака, которые разрослись и зависли. Я настороженно наблюдала за этим зрелищем, не догадываясь о том, что меня ждет, пока одно из них не посветлело, и в нем появилось изображение комнаты освещенной синим светом.
Я всмотрелась в эту комнату и подумала, что я где‑то её уже видела. И тут меня словно ударило током. Это же комната Родьки в его общаге! В подтверждение моих мыслей, появился сам Радислав в плеере, с книжкой в руке. Включив бра, он плюхнулся на кровать. Мое сердце сжалось в жутком предчувствии, и замерло.
— Твой друг, — услышала я голос Вилора, — как раз собирается спать.
— Если ты, ублюдок…
— Не нужно сотрясать воздух бессмысленными угрозами, — хохотнул он, — лучше посмотри на своего Трода.
— Ты не можешь причинить ему зла! — уверяла сама себя.
Я и так не отрывала взгляд от Родьки, такого привычного, такого родного. Но, внезапно, он закашлялся, сел, ухватившись за спинку кровати, потом схватился за ребра и закричал от боли, скрючившись в три погибели.
— Нет! — крикнула я и кинулась к облаку, но не добежав пару метров, ударилась со всего размаха в невидимую стену. — Не — е-ет! Прекрати это, слышишь?! Прекрати немедленно! Слышишь меня?!