— А — а-а — а-а!!! — второй раз за день прокричала я и рванула с места, что, наверное, сверкали только пятки.
Я была уверенна, что зверь с горящими глазами бежит за мной по пятам и вот — вот схватит когтистой лапой, но так сильно боялась обернуться, что увидев трамвайную остановку, не остановилась, пока не выбежала на свет.
Люди на остановке уставились на меня как на ненормальную: трамвая нет, а я запыхавшаяся, грязная, с ошалевшими глазами, прилипла к фонарному столбу. Оглянувшись в сторону аллеи, откуда только что выбежала, конечно, как и следовало ожидать, никакого глазастого и когтистого зверя там не обнаружила.
«Это все стресс», — уговаривала я себя, здраво предположив, что вероятнее всего, это была какая‑нибудь кошка. Да и кто кроме кошки это мог быть? У кошек глаза всегда этим цветом отражаются, если на них смотришь со стороны света.
«Ну, ты Мартина и дура пугливая», — похвалила я себя.
Тут подъехал трамвай, и последний раз бросив взгляд на аллею, я зашла в салон. Приятное тепло уютного трамвайчика нового образца, обволокло меня со всех сторон и, разжавшись из комочка, села на кресло.
Мне нужно было проехать пять остановок, по этому устроилась поудобнее. В трамвае было всего человек шесть и все занимались своими делами. Кроме одного. Через четыре ряда от меня сидел мужчина и, не отрываясь на меня смотрел. Он был одет просто, даже бедно, я бы сказала. Серый длинный плащ, массивный шарф в несколько оборотов на шее, что закрывал нижнюю часть лица, ободранные ботинки и черная широкополая шляпа, которая еще больше придавала мужчине загадочный вид. Я отвернулась от него к окну, но чувствовала, что мужчина все еще смотрит на меня и начала не на шутку раздражаться.
Ну разве прилично вот так пялиться на человека?! Казалось, пять моих остановок длились бесконечно, а я все это время пухла от злости на «Шляпу». Когда трамвай подъезжал к моей, я встала перед дверью и, схватившись за поручни, практически чувствовала дырку в своем затылке. Тогда обернулась и тоже уставилась на наглого мужчину, ожидая, насколько его хватит. Обычно никто не мог выдержать мой взгляд долго. Но Шляпа не только не отвел взгляда, а даже улыбнулся этому моему выпаду. И когда дверь трамвая открылась, мужчина дотронулся до полей своей шляпы, как бы отдавая честь. Я выскочила из двери в ветряную прохладу улицы, и мысленно обозвав Шляпу придурком, отправилась к Родькиной общаге. Находилась она всего в пару минутах ходьбы, и с остановки ее было видно. Слава богу, фонари в этом районе горели практически все, хотя он и не считался особо благополучным.
Время было всего девять, так что вахтерша впустила меня без проблем, видимо, приняв за местную. В этой общаге целый этаж был отдан для проживания детей — сирот и в каждой комнате расселено по два — три, а то и по четыре человека. У Родьки два соседа, но я с ними не знакома. Я лишь однажды сюда заглядывала, когда помогала ему писать сочинение, а Родька мне решал математику.
Поднявшись на нужный этаж, я словно попала в другое измерение. Было ужасно шумно, по коридору носились дети и подростки, и пахло сгоревшей гречневой кашей. Почти из каждой комнаты доносилась музыка и смех, где‑то даже ругань. Хотя как ни странно, было чисто. Родькина комната находилась в конце коридора, так что я шла по нему как по музею. Все стены были исписаны граффити, причем не просто какая‑то мазилка, а довольно приличные рисунки, что возле некоторых я даже останавливалась. Как раз возле Родькиной комнаты увидела двух мальчишек в респираторах, которые старательно что‑то выводили баллончиками на стенах. Обойдя их по противоположной стеночке, чтоб не измазаться в краске, добралась до нужной мне двери и громко постучала.
Открыл дверь низкий, коренастый парнишка, с довольно внушительным торсом для его возраста, который он демонстрировал мне в данную минуту, отсутствием футболки. Кажется, Родька что‑то говорил про соседа — борца, как же он его называл? Леша? Лева?
— Привет! — поздоровался он. — Заходи.
Парень отошел от двери, пропуская меня, а сам пошел сделать музыку тише. Я проскользнула в комнату. Кроме нас тут никого не было, в комнате горел синий свет, довольно простенькая обстановочка, три кровати, возле каждой тумбочка, у окна компьютерный стол с мягким кожаным креслом, на экране была на паузе игра — стрелялка. В комнате пахло… хм… наверное, мужчинами. Музыка затихла и парень обратился ко мне.