Глава 7
Экос совершал ежедневный обход своих владений. Скоро лето закончится, и он снова несколько дней погостит в Грейстоуне, экос не навещал школу уже три месяца. Неделю назад был установлен Красный шатер. "Наверное, молодежь в этом году идет к нему северной тропой", - успокоил он сам себя, стараясь как-то оправдать резкое уменьшение количества учеников, приходящих с востока. В прошлом году хранитель леса проводил лишь пятерых, если это будет продолжаться, то нужно попроситься у Совета, самому поехать в Рамбург и разобраться с этим вопросом. Странно, старик Коган не связался с ним вчера. Ведь его ученик должен был прийти в Грейстоун в этом году, может быть, у старого экоса хватит сил подождать три года, когда Орсон сменит его на посту хранителя Шепчущего леса. Совет предлагал старику помощника, но тот отказывался и говорил, что справляется самостоятельно.
Нарфрид помнил, что Коган не любит, когда кто-то первый связывается с ним силой мысли, он сам каждые семь дней передавал своему ближайшему соседу краткие сообщения типа: "Добрый вечер, Нарфрид, я еще живой, сегодня мне полегчало", зная, что молодой экос беспокоится о его здоровье. Расстояние между ними было значительное, и более длительные и частые беседы не лучшем образом сказывались на самочувствии старого экоса. Нарфрид решил, что уж лучше он услышит пару нелестных слов в свой адрес, чем будет переживать о судьбе старого экоса еще несколько дней. Молодой хранитель представил себе Когана, тот не хотел показывать свое физическое тело, но все же уступил. Экос в медвежьей шкуре лежал на полу какой-то пещеры, он не сразу узнал того, кто пытался с ним связался.
- Это ты, Нарфрид? - спросил он испуганно.
- Коган, что с тобой случилось? - молодой экос понял, что воспоминания старика кто-то без жалости "вскрыл", часть из них стерлась, не многие гифты были способны это сделать даже теоретически, здесь же был замешан опытный и бессердечный маг.
- Люди Ротвальда, его гифт, они знают об Орсоне, побыстрее встреть его, - на этом связь прервалась.
Экос решил не беспокоить сегодня старика, и тотчас доложил в Грейстоун о случившимся. Он без труда связался с главным экосом, которого огорчила весть с востока, и удивило участие придворного гифта в таких неслыханных действия по лишению памяти своего собрата.
Нарфрид жил в сотне метров от Быстрянки. Нужно расспросить о возможных путниках у сильберов. Экос представил себе крупного волка, с необычной светло-серой шерстью и белой маской на морде. Это был молодой Сульфир, который обладал огромным терпением и дружелюбием по отношению к людям. Его ответ не заставил себя долго ждать.
- А, Нарфрид, как у тебя дела? Я как раз собирался навестить тебя завтра.
- Здравствуй, мой друг, скажи, не замечал ли ты или твои сородичи юношу, возможно, он идет по вашей земле.
- Да, Сильвана собирала нас всех и рассказала о пришельцах, она очень удивилась, увидев людей и лошадь в своем лесу. Но парни ведут себя правильно, идут краем леса, не охотятся на дичь. Один из них слышит и лечит, а другой может превращаться. Я так и думал, что они направляются к тебе, - эта была очень длинная, даже для общительного Сульфира, речь, - завтра они доберутся до твоего дома, но лучше их встретить, Сильвана очень беспокоится.
- Я так и собирался сделать. Спасибо!
- Обращайся, если понадоблюсь.
Экос ждал одного мага, а пришли двое, да еще и с лошадью. Нарфрид обернулся совой и полетел в сторону Быстрянки, перелетев реку, он снизился до верхушек деревьев и направился по течению на восток. Он достаточно быстро нашел двух спящих парней и лошадь. Они находились в полной безопасности под незримой защитой сильберов. Решив не будить их, и подождать до утра он полетел обратно. Завтра утром он встретит их и проводит до Красного шатра.
Когда-то и он пятнадцать лет назад пришел с западного района острова. От длительной ходьбы он разбил до крови ноги, но ни разу не пожалел об этом. Три года учебы в Грейстоуне запомнились ему на всю жизнь. Являясь хранителем лесов к востоку от Запретных гор, Нарфрид каждые три месяца навещал замок магов. Было жалко наблюдать за тем, что количество способных молодых людей уменьшалось с каждым годом. В годы его молодости каждый курс насчитывал чуть меньше полсотни человек. В прошлом году удалось набрать три десятка юных магов, а общее количество учеников было меньше сотни.
Верховный маг говорил, что уровень способностей падает год от года. Лишь немногие выпускники годились для службы в крупных городах. Экосы осваивали превращение в одно, два, максимум в три животных. Многие из них слышали, но только некоторые могли первые заговорить с животным. И только если сам зверь желал пообщаться с человеком, то молодым магам удавалось налаживать какой никакой диалог. Умения гифтов обычно ограничивались чтением мыслей и созданием иллюзий, но три разных умения все реже и реже обнаруживались в одном маге.
Нарфрид вернулся домой, когда уже совсем стемнело. События, случившиеся с Коганом, не давали уснуть. Экос задумался о двоих молодых незнакомцах, которые шли через лес сильберов. Смогут ли они доказать Совету, что достойны обучаться в Грейстоуне? Сульфир сказал, что один из них экос, а другой обладает как способностями карера, так и экоса. Это был очень хороший знак, обычно такие маги многого добивались в своей жизни. В двух крупных городах острова: Вуалоне, Кандиде служившие кареры обладали еще и способностями экоса.
Оберегающий Солгарда Лимф, старый знакомый Нарфрида, являлся чистым карером. Он не раз доказывал свое мастерство и прекрасно справлялся со всеми несчастиями, свалившимися на город за последние годы. Карер Солгарда и Нарфрид были родом из одного поселка, только экос был на несколько лет старше. Они встретились в Грейстоуне, когда Нарфрид навещал школу.
Лимф сменил своего предшественника, когда последнему исполнилось семьдесят. Традиция велела старому кареру в течение нескольких месяцев вводить своего приемника в курс всех дел в городе. После этого пожилые кареры сами выбирали, где им поселиться, иногда они отправлялся обратно в Грейстоун, и проводили там свои последние дни или годы. Но Лимфу не повезло: на следующий день после своего приезда в город он узнал о скоропостижной смерти старого придворного карера. Такие случаи были очень редки, почти всегда кареры знали дату своей смерти за несколько лет вперед. Если это должно было произойти раньше, чем им исполниться семьдесят, то они заранее отправляли весть в Грейстоун о необходимости подготовки приемника. Несмотря на способность лечить других людей, кареры не могли направить силы четырех стихий для излечения самих себя, поэтому сверхъестественным долголетием не отличались.
Спустя год после смерти предшественника Лимф уже хорошо ориентировался в жизни такого большого города как Солгард. Он завоевал и уважение местных жителей, и доверие старого правителя Марвела. Последний отличался очень крутым нравом, из-за этого ни один из гифтов не мог выдержать его более пяти лет. Именно на этот срок заключался контракт между магом и правителем города или поселка. В большинстве случаев по истечении этого срока гифт продлевал взаимовыгодное сотрудничество с городским главой, но Марвел был исключение: за время его правления Солгардом сменилось три гифта.
Правитель Марвел не собирался больше связываться с магами этой специальности. Если гифт почти все время проводил с правителем города, то карер видел своего нанимателя только на официальных приемах. Этим и объяснялись хорошие отношения Лимфа и старого правителя Солгарда.
Уход за книгами и свитками входил в круг обязанностей придворного гифта. Но обстоятельства сложились таким образом, что этим пришлось заниматься Лимфу. Даже сам правитель должен был получить разрешение мага, прежде чем мог прикоснуться к этим вместилищам многовековой мудрости.