- Обязательно передам, - сказал Джуа и покинул заботливого пастуха.
До деревни скотоводов оставалось идти совсем немного. Парень знал, что начиная с конца весны пастухи отводят почти весь скот как можно дальше и возвращаются в деревню только поздней осенью. Значит, Борн не пасет овец и коз, иначе его отец сказал бы об этом. Джуа решил выйти на северную дорогу, а потом уже искать нужный ему дом. А вот и он! Уже можно было различить одиноко стоящее деревянное строение. Рядом находились многочисленные крытые загоны для домашних животных.
Зажиточный хозяин как раз латал крышу на одном из них. Его жена пряла козью шерсть во дворе дома. Двое ребятишек лет шести играли с маленьким белым барашком.
- Мир этому дому, здоровья всем его обитателям! - громко сказал Джуа. Хозяин услышал его, ловко спрыгнул с крыши. Сначала лекарю показалось что, мужчина был намного его старше: рельефная мускулатура и высокий рост еще больше подтвердили его предположение. Но, приглядевшись, парень понял, что Борну нет и тридцати. Джуа был наслышан, о подозрительности горцев, которую те проявляют к незнакомым людям, и поэтому поспешил с объяснениями.
- Я Джуа, сын Дана из Лазурной гавани. Отец сказал что-то забрать у Борна. Ты ведь он и есть?
- Да, я Борн. Проходи Джуадан, жена налей гостю молока! - голосом, привыкшим отдавать команды, крикнул мужчина и пригласил войти в дом. Женщина оторвалась от своего занятия и поспешила на кухню через другую дверь. - Данвир не говорил, что ты придешь так рано. Я ждал тебя к концу лета. Но лучше ты сейчас заберешь его, иначе я так к нему привяжусь, что мне трудно будет отдавать его.
Джуа понял, что такое необычное обращение гарантировало ему теплый прием. Это была местная традиция: горцы к имени гостя прибавляли имя его отца, показывая тем самым уважение ко всему их роду. Проворная хозяйка уже собрала на стол: вместе с кувшином молока она принесла большую чашку с творогом, крынку с густой сметаной, плошку с душистым медом и чистую посуду.
Не успевший проголодаться Джуа все-таки наложил себе немного творога, взял сметаны и меда, налил полную кружку молока. Если бы он забыл или не захотел что-нибудь попробовать из яств, предложенных хозяйкой, то это сочли бы за оскорбление. Молодой лекарь рассказал о встрече с отцом хозяина, не понимая, какой подарок здесь его ждет, Джуа отпил молока из кружки. Борн смотрел на него очень удивленно. "Это какое-то животное, ну не барана же подарил мне отец!" - пронеслось в голове у парня.
- Ты что же и не знаешь, кого купил для тебя отец?
- Нет, он не говорил.
- Ну, то я и смотрю, что ты даже и виду не подаешь, что рад! Идем, покажу твоего красавца, - сказал Борн и почти силой потащил худощавого парня.
Горец повел Джуа во двор к самому большому и высокому загону, открыл дверь и перед взором молодого лекаря возник вороной жеребец. Он не был очень крупным, но Джуа знал, что именно такие лошади больше всего годятся для гористой местности.
- Вот он, Уголек, еще молодой, два года всего, но, - он оглядел Джуа со всех сторон, - такого щуплого он выдержит даже с твоей сумой.
Глаза парня светились счастьем. Он мечтал о собственной лошади, но они были редкостью в приморском районе, а по стоимости иногда были дороже хорошей лодки. Борн продолжал нахваливать коня.
- Знал бы ты парень, как тебе повезло! Это же солгардский коник, причем такую породу разводят только в Орлином утесе. Этот красавец по горам прыгает не хуже козла, - не вру, я же его сам вел через горные перевалы. Отец твой давно мне заказал коня, я вот неделю назад и привел этого да еще трое жеребцов. Кобыл солгардцы никому не продают, - менее восторженно Борн добавил, - Вот только норов у него - держись. Видно не понравился я ему, то лягнуть норовит, то укусить.
Джуа осторожно дотронулся до спины Уголька. В ответ в его голове сразу зазвучали "словомысли" коня.
- Стало быть, ты мой новый хозяин. Ну и на том спасибо, что ты слышишь! Забирай меня отсюда. Надоело быть в стойле.
- И в кого ты такой характерный, - недовольно спросил Джуа.
- Если я буду рассказывать свою родословную, то мы здесь и ночевать останемся! - сострил Уголек.
Джуа улыбнулся. "Вот никогда бы не подумал, что оценю лошадиное чувство юмора", - подумал парень. Он обратился к Борну.
- Спасибо, что заботился об Угольке, но нам нужно идти, извини, что оторвал тебя от работы.
- Пустяки, забирай его со всей сбруей и седлом: оно легкое, как раз для долгих поездок. Счастливого пути, хотя с таким спутником любая дорога становится короче.
Джуа закрепил сумку перед седлом, а сам неумело поставил ногу в стремя.
- Я, конечно, понимаю, лошадей у вас мало, но ты что ли ни разу не ездил верхом? - спросил Уголек.
- Ни разу, - признался Джуа, усаживаясь на спине коня.
- Ну, держись крепче, - конь галопом помчался вверх по северной дороге.
- Эй, стой, нам в другую сторону!
- Извини, это я так, по привычке, - Уголек развернулся и поскакал на юг.
Примерно через полчаса медленного передвижения по узким горным тропкам они выехали к лесу. Джуа направил коня на широкую центральную дорогу, сегодня срезать не получится.
- Ну, рассказывай, куда мы едем - спросил Уголек, перейдя на спокойную рысь.
- Как видишь на юг, к дому моей бабушки.
- И что ты там собираешься делать? - продолжал любопытный конь.
- Мы не задержимся у нее, узнаем, куда нужно идти дальше.
- Понятно, будем путешествовать, - довольно сказал Уголек, - А ты вроде ничего, так и быть, не убегу от тебя при первом же удобном случае. Вон там ручеек, давай остановимся на привал.
Джуа согласился и спешился неподалеку от места, где он повстречался с лисом. С непривычки он еле волочил ноги. Парень зачерпнул воды из ручья и умылся, холодная влага взбодрила его, и стало легче. Джуа снял сумку с лошади, достал сыр, хлеб и яблоки. Одно он оставил для себя, другое протянул новому другу. Уголек, звучно пережевывая сочное яблоко, медленно ходил вдоль берега, лекарь не торопясь начал трапезничать. Большая часть пути была преодолена, он и так доберется до бабушки намного раньше. Конь, тем временем утолял жажду прохладной водой, наслаждаясь каждой каплей.
- Красиво у вас тут. Там, где я родился одни горы, а потом степь на много дней пути. Я уже отдохнул, садись в седло.
До Яруты они доехали засветло. Странно, Харди не встречает их. Обычно пес даже выбегал за ограду, чтобы поприветствовать своего второго молодого хозяина. Привязывая коня в ограде, Джуа услышал недовольное ворчание.
- Сказал же, что не уйду, ну, впрочем, поступай как знаешь.
Джуа постучал, но никто не открывал. Своим ключом парень открыл дверь и вошел в дом, бабушки там не оказалось. На столе стояло блюдо с еще теплым черничным пирогом, и лежала записка. Юноша развернул сложенный пополам лист бумаги, торопливо исписанный мелким подчерком, текст занимал треть страницы.
"Джуа, мне неожиданно пришлось покинуть дом. Не дожидайся моего прихода. Отправляйся как можно быстрее к руслу Седоны и иди сутки на запад. Дальше ты увидишь впадающую в Седону маленькую речку, один ее берег лесист, другой - невысокие холмы. Нужно идти вдоль холмистого берега, ни в коем случае не переходи на другую сторону. Холмы вскоре перейдут в густой лес. Зайди в лес, звери помогут найти того, кто тебе нужен. Это хранитель леса, он расскажет, что тебе делать дальше. Не забудь взять с собой еды, места, по которым тебе придется идти, малолюдные. Не сворачивай в деревни и не общайся с местными жителями".
На оставшемся месте была нарисована карта и отмечен маршрут от бабушкиного дома до леса. Джуа подумал было сейчас же отправиться в путь, но пожалел своего коня, и решил переночевать в бабушкином доме. Парень вышел во двор к пристройке, которая служила бабушке кладовой. Он умело открыл замысловатый висячий замок на двери и очутился в маленькой кладовой без окон. На деревянном полу была едва различимая крышка, закрывающая вход в погреб. Рядом со стеной в деревянных ящиках находились мешки с крупами и мукой. Быстро найдя овес и насыпав его горкой в большую глиняную чашку, лекарь отнес ее Угольку. Прихватив рядом стоящее ведро, парень направился к колодцу и набрал воды для своего друга.