Часть 1
Вся эта история началась во второй половине чудесного мартовского дня, когда леди Кимберли ворвалась в мой кабинет, неразборчиво говоря что-то сквозь рыдания и комкая лапой клочок бумаги с вензелем его светлости.
Я до сих пор иногда вспоминаю то кристальной чистоты и синевы утреннее небо, пронзенное солнечными лучами, овеянное едва ощутимым ветерком, припоминаю тишину и покой, окутавшие Цитадель от самых глубоких подвалов, до кончиков высочайших башен. Прекрасное, тихое утро, постепенно перешедшее в солнечный, ясный полдень, в свою очередь склонившийся к не менее тихому закату... и жуткий, наполненный непрерывными хлопотами вечер.
Сначала по Цитадели раскатился резкий хлопок — используемое Кристофером заклятье переноса, срабатывая, рывком сдвигает весь окружающий воздух и до крайности возмущает природные потоки силы, заставляя нас, простых смертных хватать ртом ускользающее дыхание, а магов терзаться продолжительной мигренью. Потом было самое настоящее цирковое представление — не осознающего себя и совершенно не желающего никуда идти медведя тащили через всю Цитадель только что не волоком. Чуть позже ко мне пришел еле-еле переставляющий ноги Коперник. Едва выслушав усталого ящера, я отправился к его светлости с вечерним докладом.
А вернувшись в кабинет, обнаружил ждущего на пороге гонца с Острова Китов. Новости, присланные отцом, были не самыми приятными, ответ также был непрост. Но как раз в ту минуту, когда я только-только окунул перо в чернила, дверь распахнулась и в кабинет ворвалась леди Кимберли — залитая слезами, растрепанная, в разорванном платье, едва прикрытом халатом.
Я едва успел жестом остановить Руперта, бросившегося вперед. Не очень-то мне по душе телохранитель за спиной, особенно здесь, в уютной безопасности Цитадели Метамор, по прошествии почти десятка спокойных лет, но... времена меняются, и всем нам приходится меняться вслед. Счастье еще, что удалось уговорить отца ограничиться лишь одним Рупертом, а не двумя десятками морских пехотинцев, как он хотел сначала. Впрочем, Руперт и один стоил десятка даже до изменения, сейчас же...
Изначально, будучи одним из телохранителей короля Теномидеса и лично его близким другом, он приехал в Цитадель скрюченный тяжелейшей, смертельной болезнью. Король лично попросил его принять это назначение, надеясь, что силы изменения будет достаточно, чтобы исцелить болезнь, или хотя бы отсрочить конец и Руперт с радостью согласился рискнуть. Результат был вполне... хотя и несколько неожиданным. Так что теперь у меня в услужении и охранником работает шестисотфунтовая1 горилла.
И, кстати говоря, мы весьма и весьма поладили. Наверное, мне не стоило этому удивляться, в конце концов, его род служил королевскому роду острова Китов... теперь уже моему роду, пять поколений.
В любом случае, после моего жеста Руперт вернулся на место, а я так и стоял посреди комнаты, орошаемый женскими слезами и гадающий об их причинах. Маттиас, недавно принятый Михасем в стажеры скаутов, лишь сегодня благополучно вернулся из рейда. Потом он же вместе с Коперником заманивал Кристофера к жрице и лишь после они разошлись. Ящер отправился ко мне для доклада, а вот крыс... Что же такое случилось за прошедшие с тех пор два часа?
Я ожидал... много чего я ожидал, но бессвязный рассказ леди-крысы удивил меня до крайности. Сломанные копья, раскиданные по сторонам охранницы, продавленная магическая стена, какое-то дикое то ли нападение, то ли ненападение на лорда... Что за безумие? Что нашло на всегда сдержаного Маттиаса? Что за ужас вырвался из сокровенного уголка его души? Несомненно, жуткая, темная тень давно ушедших дней...
— Но кто же разорвал вам платье, леди? Кто напал на вас? — спросил я, когда женские слезы более-менее сошли на нет.
Ответ еще раз поразил меня. Но в этот раз куда как неприятнее.
Я еще немного постоял, держа ее за лапы и слушая затихающие рыдания...
— Леди, обещаю вам — я все выясню и разузнаю. И сделаю все возможное! Сейчас идите домой, а Руперт... — я бросил предупреждающий взгляд слуге, — проводит вас.
И вот Руперт увел чуть притихшую Кимберли, мой же вечер только начинался. Мне еще предстояла непростая встреча с одним конем. С битюгом-жеребцом. С моим другом и сюзереном, лордом Хассаном.
Малая приемная располагалась недалеко от моего кабинета... Хм. Вообще-то, это не тронный зал, это мой кабинет, отчасти стараниями церемониймейстера, отчасти участием самой Цитадели, находился поблизости от личного кабинета его светлости. А личный кабинет герцога, в свою очередь, практически через стену с малой приемной залой. Большую лорд использует очень редко. Помпезная, парадная... и совершенно непригодная ни для чего, кроме разве что праздничных шествий, да приемов на пару сотен гостей.
Итак, едва лишь Руперт прикрыл дверь, уведя леди Кимберли, как я уже открывал привезенный моим приемным отцом ларчик. Там, на черном бархате сияли два медальона, две печати. Первая, совсем простая, вороненой стали, потертая от долгой носки — выданная мне, во дни давным-давно ушедшей молодости, печать Мастера Огня. И привезенная отцом, белеющая благородным мифрилом, печать Кронпринца острова Китов.
Соединенные золотой цепочкой эльфийского плетения, они отправились на шею, сам же я, обернувшись зверем, жутким и опасным белым кроликом, бряцая печатями и мысленно благословляя эльфов, с их магическим плетением цепочек, меняющих длину при нужде, беззвучно... ох, да ладно, топоча как... как кролик, пронесся коридорами к двери. К тяжелой, двустворчатой двери малой приемной. Пронесся, скользнул за спинами тщательно отворачивающихся охранниц... подхалимки мелкие! Вообще-то крупные... им бы еще кожу эльфийскую, угольно-черную, да личики классические, а то сами бледные, как смерть, губки маленькие, куснуть не за что, носы прямые, коротенькие, щечки розовые — бр-р! Жуть ночная, а не женщины, эти северянки!
Впрочем, уж какими родились...
Так вот, я замер у самых дверей, ожидая. А удача, да будет вам известно, благоволит подготовленным. Я же был готов... и двери распахнулись. Копьеносицы сделали положенные им церемониальные поклоны, задрали копья вертикально вверх, замерли железными статуями... а я ринулся вперед.
Мимо колонн и стражниц, прямо к подножию трона.
Немногие существа в этом мире могут соревноваться с кроликом на короткой дистанции. Стальные мускулы, мощные задние ноги, все тело приспособленное для короткого, выматывающего рывка. Никто, даже лорд Боб не успел среагировать, когда промчавшись меж колонн, я после длинного прыжка оказался на коленях лорда. Сурово уставился в его удивленные глаза.
И только там меня догнало торжественное провозглашение церемониймейстера:
— Его высочество, кронпринц острова Китов, Филлип Теномидес.
— Привет, Томас!
Молчание затянулось, так что я продолжил:
— Я мог бы послать за Рупертом, ты его знаешь. Интересно, твоим охранницам будет так же весело разрывать платье на шестисотфунтовом самце гориллы и потом тащить его волоком через всю Цитадель, как слабую крыску? Или это ревность? Они тебя приревновали? Как скоро они начнут убивать всякую особу женского пола, посмевшую подойти к трону?
Тем временем стражницы, долженствующие стоять неподвижно между колонн и, несомненно, узнавшие меня, потихоньку выдвигались к трону, осторожно выставляя копья тупыми концами... Хе! Думаете, крысиное безумие заразно?! Ничего, я еще и вас с ума сведу!
— Что, меня тоже отправишь в скауты? Или следом за Маттиасом в темницу?
Наконец Томас не выдержал и расхохотался: