Габрела изменилась в лице, услышав приказание своей госпожи. А Ядвига заметила страх, мелькнувший в глазах верной служанки. Она подумала, возможно стоит приказать кому-нибудь из слуг сопровождать Габрелу. Перебрав в уме, кому можно это поручить, решила, что этого делать нельзя - никто не должен видеть Зал Церемоний и, тем более, спальню.
— Ты боишься призрака пани Хедвики?
Габрела испуганно закивала головой, и она поторопилась успокоить служанку:
— Я тоже боюсь, но пойду с тобой и вместе нам будет нестрашно. Но сначала нужно проверить в порядке ли спальня пани Елизаветы. Вчера негодница-девчонка поленилась, и под кроватью осталась грязь. — Ядвига, стоявшая во время разговора у окна, увидела Елизавету с Александрой в сопровождении Марыси, — вот и сегодня, вместо того, чтобы работать, гуляет.
Присмотревшись, она позвала Габриэлу :
— Что несет эта девчонка? Не видишь? Сбегай, посмотри и спроси, куда они направляются. Только не говори, что я тебя послала.
Верная Габрела была старше своей госпожи, но команду выполнила быстро.
Вернувшись, сообщила, что панночки идут к художнику малевать цветы для вышивки. И еще она добавила, что на руках пани Елизаветы перчатки.
— Пусть идут. Пан художник - человек в замке посторонний и ничего не знает, а поэтому ничего лишнего не скажет.
Да, Ядвига была права: художник Вацлав Косторовский был в замке человеком посторонним. Его наняли отреставрировать старинные полотна. В основном это были портреты мужей и жен рода Мелиховских, уходящего корнями в прошлые века.
Дорогу в его мастерскую показывала Марыся. До этого ей не раз приходилось приносить обед пану Костороскому.
— Не доходя скамьи, нужно повернуть направо.
Дойдя до поворота, Елизавета вспомнила о приличиях.
— Сашенька, кто же представит нас пану художнику? Не Марыся же!
— Да, я тоже об этом не подумала.
— Пани, послушайте, пани, можно позвать Зденека!
Подруги переглянулись. Такой сообразительности от девочки они не ожидали.
— Позови, конечно, только пусть не подходит к нам на виду у всех, а встретит возле мастерской. А мы подождем тебя здесь.
Александра с улыбкой посмотрела вслед умчавшейся звать Зденека Марысе.
— Лиза, сам Бог послал нам эту девочку! Мне будет жаль с ней расставаться.
— Расставаться? О чем ты говоришь, Сашенька?
— Ты же понимаешь, что я не могу жить все время в замке. Рано или поздно, но мне придется уехать.
— Сашенька, милая, прости, я до сих пор не рассказала о встрече и разговоре с пани Хедвикой.
Пока Марыся отсутствовала, Елизавета поведала подруге о своем ночном похождении.
— Понимаешь, у меня и Хедвики многое сходится. Не знаю, зачем Войцеху Мелиховскому понадобилось при живой жене, кстати, пани Хедвика вовсе не больна, жениться вновь. Это тем более странно, что он ни разу не прикоснулся ко мне. — Елизавета вспомнила, на чем остановилась Хедвика и ее воображение начало рисовать страшные картины, — Сашенька, я боюсь!
Александра поправила накидку, упавшую с плеч подруги, закрепив ее брошью, оглянулась: двор был безлюден.
— Лиза, нам нужно бежать из замка.
— Это невозможно, Сашенька! Вокруг замка ров, наполненный водой и этот мост, со страшным лязгом цепей!
— Думаю, есть другой выход. Пока ты спала, Марыся говорила, что на день всех святых хочет сбегать в свою деревню, зажечь свечи на могиле матери2 Вряд ли, из-за нее будут опускать и поднимать мост! Нужно расспросить ее об этом. Смотри, девочка возвращается.
Марыся в точности выполнила пожелание Елизаветы: Зденек ждал их у входа в мастерскую художника.
В светлых панталонах, высоких облегающих сапогах, в темно-зеленом суконном камзоле3, из рукавов которого выглядывали кружева белой шелковой рубашки, он выглядел как и полагается дворянину.
Встретившись со взглядом его синих глаз, Елизавета почувствовала сладкое волнение в груди. Румянец залил ее щеки и стараясь не выдать волнение, она, как можно спокойнее, поприветствовала Зденека.
— Надеюсь, пан Косторовский не станет выяснять историю нашего знакомства, — пошутил Зденек, — если что, пани Ядвига представила меня вам еще вчера.
Вацлав Косторовский, художник с именем, приглашенный для реставрационных работ, был рад неожиданному визиту. Оставив палитру, где он только что смешивал краски, Вацлав снял с головы синий берет с огромным помпоном и поклонился.
— Пан Зденек, как я рад видеть вас в добром здравии! И рад познакомиться с такими прелестными созданиями!