Кошки, конечно, странные существа. Недаром ведьмы в черных кошек превращаются. Хорошо, что у Марфы белая. — Тут же успокоила себя Елизавета. — Вот только Зденек предупредил, чтобы я не упоминала цветок и хранила украшения, пока не будет знак, как ими воспользоваться. — При воспоминании о Зденеке, Елизавета тяжело вздохнула. — Я пообещала, а сама? Взяла и рассказала Марфе почти обо всем. Обо всем, кроме украшений, конечно.
Вот и хорошо: Марфу могла тоже Ядвига подослать. А Может Аришу и не увозили никуда? Как же узнать, что правда, что нет?"
Тут же появилась спасительная мысль.
— Марфа Федоровна, мне бы с Потапом встретиться. Может, Аришу увезли, а из вещей моих что-нибудь осталось? Я бы тогда в свою одежду переоделась? Да и туфли мне очень нужны.
К ее удивлению, Марфа согласилась.
— Только идти одной вам никак нельзя. Во-первых, недобрый кто увидит — обидеть может. А во-вторых, вдруг шпионы остались в Вавиловке.
— Как же быть? Вы же со мной не пойдете?
— Почему не пойду? Как раз и пойду. Только дай подумаю, как лучше сделать.
— И сколько...
Марфа засмеялась, не дослушав вопрос.
— Буду думать три дня и три ночи, как Иван Царевич в сказке, помните?
"Про Ядвигу мне никто сказки не рассказывал!"
— Все, Елизавета Еремеевна, придумала! Мы с вами превратимся в монашек! — Марфа достала из сундука темные юбки, накидки, платки, - переодевайтесь.
Как надеть юбку, Елизавета знала. Остальное - нет. Понаблюдала, как облачается Марфа. Казалось, темные одежда скрыла все мирское, в том числе и выражение лица Марфы. Перед Елизаветой стояла самая настоящая монашка.
И вот, пройдя через болото, по лесной тропе шли две монашки, с узелками и сучковатыми палками.
— Кто спросит, ответим, дескать, в Карачево идем, в женский монастырь. Но вы, Елизавета Еремеевна, лучше молчите, а я уж отвечу, как положено.
До места, где находилась кузница, они дошли никого не встретив по дороге.
Стук молота по наковальне и искры, летящие из трубы, говорили сами за себя: в кузнице кто-то работал.
— Это может быть только Потап, — шепнула Елизавета, — потому что его отец спину сорвал и так быстро не оправился бы.
— Что же вы шепчете? Вокруг никого нет, а вы шепчете.
— Я говорю, в кузнице — Потап! Сейчас зайду и все узнаю.
Марфа во время остановила Елизавету. Теперь уже шептала она:
— Стойте! Под деревом в тени, видите? Человек лежит! Чего он там лежит?
В тени раскидистого дуба, подложив под голову какой-то сверток и закрыв соломенной шляпой лицо, лежал мужчина.
— Может, заказал что-то и ждет?
— Оставайтесь на месте. Сейчас узнаю.
Марфа, согнувшись и опираясь на палку, приблизилась к лежащему мужчине. Старческим дрожащим голосом спросила:
— Мил человек, видать, ты тутошний будешь. Подскажи, мил человек, где можно водицы испить?
Мужчина, сняв с лица шляпу, поднял голову, сел. Первым делом, провел рукой по усам, как бы поправляя их. Прищурившись, окинул взглядом стоящую перед ним Марфу.
— Монашка? Откуда взялась? Вроде, никого не было только что.
— Из Киева с сестрой в монастырь возвращаемся. Сухари остались, а жажда замучила. Так, где колодец у вас?
— Вроде там, — махнул мужчина рукой, — только воды можно у кузнеца спросить.
— Спасибо, мил человек. Тока работает кузнец, подождем мы.
Марфа вернулась к Елизавете.
— Думаю, это шпион. Волосы у него рыжие, кудрявые, а усы - черные. Скорее всего они, приклеенные. И такую одежду никто в деревне не носит.
Елизавета хоть и стояла в отдалении, но тоже успела заметить, что не смотря на жару, незнакомец был одет в косоворотку, брюки, заправленные в сапоги. "А под головой у него свернутый пиджак. На крестьянина не похож, на барина или купца - тоже".
— Не подходите к нему близко, — предупредила Марфа, — и к Потапу тоже не подходите. Пока не позову.
Стук, доносившийся из кузницы, прекратился. Из дверей вышел Потап.
Хмуро взглянул на появившихся в его дворе монашек.
Марфа, не медля, приблизилась к нему и повторила просьбу.
— До колодца далековато будет. Идите в дом. Там и воды полные ведра и отдохнете в прохладе. Да и за отца моего Ивана помолитесь, глядишь, хворь и пройдет.
"Как громко он это сказал! Как будто нарочно, чтобы его услышал тот мужчина!"