— Марфа, проводи меня в кабинет, — сделав глоток, попросил Василий, — да, и принесите мне письмо, которое пришло от Александры.
Елизавета заметила, как исказилось лицо Авдотьи. "От страха! Почему, кого она испугалась?"
— Господи, брат мой, зачем тебе понадобилось это письмо? Я его сразу же сожгла!
— Почему-то я так и подумал, — вернувшись к столу, проговорил Василий, — может быть перескажешь, кого просила принять наша племянница?
— Кого? Да вот Елизавету Еремеевну, пани Хедвику какую-то и ее сына Зденека!
— Зденека..., — задумчиво повторил Василий, — жаль, что ты не сообщила мне об этом письме раньше, Дона.
У Елизаветы участилось сердцебиение и покраснели щеки. Обмахиваясь веером, она откинулась на спинку креслица.
— Елизавета, вам плохо? — склонилась над ней Марфа, — воды?
— Здесь душно, — прошептала Елизавета в ответ, — можно я выйду в сад?
Василий тут же поднялся и предложил ей руку.
— Позвольте сопровождать вас, Елизавета Еремеевна.
Она не видела его жест, по которому Марфа и ее сестра, поднявшиеся, чтобы присоединиться к ним, сели на свои места.
Уводя Елизавету по тропинке, ведущей в сад, Василий молчал.
— Все, Василий Федорович, дальше я не пойду. Если вы хотите что-то сказать мне - говорите!
— Сегодня мне пришло письмо от вашего друга.
Я сразу написал ему ответ.
1
2 Трельяж [фр. treillage] Трехстворчатое зеркало, прим. автора.
3 Софа (арабское происхождение) — широкий диван, в котором спинка и подлокотники имеют одну высоту. прим, автора.
Глава 22
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
От волнения у Елизаветы закружилась голова. Сомнений быть не могло – Василий говорил о Зденеке.
— Итак, Елизавета Еремеевна, нам нужно кое-что выяснить. — Крепкая мужская рука поддержала под локоть готовую упасть без чувств девушку. — Присядем?
Елизавета послушно села на садовую скамью. Множество вопросов роились в ее голове, готовые сорваться с губ, но она благоразумно ждала продолжения.
— Научились молчать? Правильно, иногда в молчании кроется истина.
Елизавета сломала тонкую веточку с куста, отмахнулась от надоедавшего своим писком комара и выжидательно посмотрела на спутника. Василий усмехнулся.
— Ваша взяла, Елизавета Еремеевна. Не удивляйтесь тому, что сейчас услышите. Например тому, что с вашим покойным мужем Войцехом Мелиховским - Распорядителем Наследия Красной Розы, мы познакомились много лет назад, когда он посватался к двоюродной сестре нашей матери Хедвике Кучеровой.
— Хедвика - двоюродная сестра вашей матери? — воскликнула Елизавета, больше удивившись этому факту, чем упоминанию о Войцехе Мелиховском и Ордене Красной Розы, — и вы говорите, чтобы я сохраняла невозмутимость? Да такому просто нельзя не удивиться!
— Да, любезная Елизавета Еремеевна, это так. Хедвика - мать Зденека, приходится нам тетей, а Зденек, естественно, братом. Из переписки с ним мы узнали о ваших злоключениях в замке и остальном, кроме Ордена, конечно. Вот об этом и хотела сказать Марфа, но мне не хотелось бы посвящать в наши дела Дону.
«Не хотелось посвящать Дону? Неужели он думает, что Ядвига успела привлечь их сестру на свою сторону? Скорее всего, так и есть. Ведь не могло Сашенькино письмо идти так долго. Да и служанка пыталась объяснить, что оно пришло раньше. Если это так, то Дона сообщит Ядвиге о моем приезде. Здесь оставаться нельзя!»
— Да, Елизавета Еремеевна, вам оставаться здесь нельзя, как нельзя сюда приезжать Зденеку.
— Вы что, правда умеете читать мысли?
— Нет, просто я умею наблюдать и думать, — улыбнулся Василий, подавая ей руку, — давайте вернемся в дом. А по дороге вы спросите о самом главном, например о том, что вас сейчас тревожит.
"Что меня сейчас тревожит? Да все тревожит! Но самое главное - как вернуть дочь!"
— Василий, мне необходимо повидаться с моей сестрой Софьей. Вы же знаете, наверное, что у меня отняли дочь?
— Извините, Елизавета Еремеевна, знаю. Вот только предполагаю, что и там вас ждет засада.
— Господи, да что же мне делать?
— Для начала нужно успокоиться и принять беспечный вид, чтобы никто не догадался о ваших переживаниях.
"Это он о Доне. Она не должна ни о чем догадаться."
— Я подумаю, как вам помочь, — продолжил Василий, помогая Елизавете подняться по крутым ступеням крыльца, — утром после завтрака обсудим все дела.
Проводив ее в гостиную, извинившись и сославшись на неотложное дело, Василий ушел в свой кабинет.
Елизавета не могла ждать до утра. Приняв беспечное выражение лица, как и советовал Василий, попросила сестер рассказать о родителях и родственниках.