Он вошел во всем своем великолепии, чеканя шаг, и вдруг застыл на месте, оторопел и вытаращился. Ему еще не приходилось бывать у нас дома. Сначала его неприятно удивило, какая у нас маленькая комнатка – я как раз приподнялась на локте в кровати, стоявшей сразу за очагом, – а потом поразили картины тети Бек. Тетя Бек отличная художница. Она говорит, у нас, народа Скарра, это главный дар. Все стены нашей комнаты завешаны картинами – мои портреты, портреты моей бедной покойной мамы, а также всех рыбаков и пастухов, которые опрометчиво согласились позировать. Моя любимая картина – очаровательная компания детишек из замка, они хихикают и толкаются на ступенях у главного входа, а свет падает на них наискосок, и ступени все в золотых зигзагах. А еще пейзажи, горы, болота и море и несколько картин с кораблями. Тетя Бек расписала даже ширму, за которой стоит ее кровать: теперь там будто полки, уставленные горшками и бутылочками и украшенные гирляндой из луковиц.
Этот мальчишка – у него еще странное логрийское имя, Огго, отсюда и прозвище – вытаращился на картины, подавшись вперед своей тяжелой прилизанной башкой и сморщив от изумления белое веснушчатое лицо. Только как следует вглядевшись в ширму, он понял, что полки тоже нарисованные. Тогда его уродливое лицо все порозовело, ведь он сначала принял ширму за настоящую стену.
– Что стряслось, Огго? – спросила тетя Бек.
Она относилась к нему немного свысока, как и все.
– В-вот это, – выдавил он. – Такое красивое, совсем как настоящее. А там… – он показал на детишек на ступенях, – там я.
И правда, только я раньше этого не замечала. Он был самый маленький, и его сталкивал с нижней ступеньки мальчик покрупнее – скорее всего, мой братец Ивар. Тетя Бек очень хитрая. Она набросала их наскоро углем, а они и не знали, что потом попали на картину.
Морщинки на худом лице тети Бек сложились в благодарную самодовольную улыбку. Она падка на лесть, но любит, чтобы ее считали холодной и беспристрастной.
– Не забудь рассказать, что тебе велели передать, – сказала она. – Ну?
– А, да. – Огго вытянулся по стойке смирно, едва не задев головой балки. В последнее время он очень вырос, перерос даже тетю Бек. – Я должен пригласить вас в замок на ужин, – сказал он. – Король желает с вами посоветоваться.
– В таком случае будь добр, возьми кружку моего пива и посиди снаружи, пока Айлин одевается, – ответила тетя Бек.
Огго переполошился и стрельнул глазами куда-то в сторону полок у меня над головой. Он страшно смущался, что видит меня в постели почти что без ничего, и до этого тщательно избегал смотреть в мою сторону.
– Если ей нездоровится, она может не ходить! – выпалил он.
– Очень предупредительно с твоей стороны, – ответила тетя Бек, – но она не больна, а просто немного устала, и мы будем готовы совсем скоро. А теперь выйди за дверь.
Она сунула ему в большие розовые руки кружку, развернула и вытолкала за дверь, где у нас стоит скамейка – на пригреве и с видом на море.
– Живо, – сказала она мне, захлопнув дверь за Огго. – Синее платье, новый плед и не забудь сначала умыться. Когда будешь готова, я тебя заплету.
И исчезла за разрисованной ширмой, а я со стоном поднялась. Все затекло, меня до сих пор знобило. Тетя Бек просто помешана на мытье. Я и так вчера домылась до полусмерти, а теперь по тетушкиной милости мне опять будет мокро. Но ослушаться я не посмела. Знала по горькому опыту, что она всегда догадывается, когда я просто споласкиваю тазик и мочу фланельку для лица. И ведь ни словечком не упрекнет, зато примерно накажет потом, когда будет меня причесывать.
Я мрачно оделась, ломая голову, что на сей раз понадобилось королю Кенигу. С тетей Бек он и так советуется раз в неделю, но обо мне вспоминает редко. Более того, по этому поводу идет тихая война, поскольку тетя Бек почти всегда берет меня с собой ради обучения. Тут мой дядюшка, король Кениг, злобно щерится, запускает в бороду пятерню и рычит – мол, пехота ему без надобности, – а тетя Бек на это отвечает очередной улыбкой тверже алмаза, сладкой-пресладкой, и обычно мне приходится сидеть при них и слушать, как король расспрашивает тетю Бек о знамениях по поводу набега на соседей или о том, как быть в этом году с посевами.
Интересно бывает, только когда тетя Бек требует серебряную чашу с водой и гадает королю. Я люблю смотреть, как она гадает: не то чтобы я вижу что-то в чаше, но за тетей наблюдать очень увлекательно. И такие приятные мурашки бегут по спине, когда она замогильным голосом вещает: «Вижу пламя на Пике Бурь, вижу, как разбегается в испуге скот…» А еще она никогда не ошибается. Когда она это сказала, из соседнего королевства на нас напали кланы Кормака, но благодаря тете Бек наш народ был к этому готов. Мне даже повезло одним глазком посмотреть на битву.