— И что дальше? — поинтересовалась Маша.
— Эй! — позвали со стороны кормы. — Живы?
Они повернулись на голос.
Человек, одетый во все чёрное, с автоматом на изготовку, стоял в пяти шагах, и его лицо было спрятано под чёрной же вязаной шапкой с прорезями для глаз и рта.
— Живы, — ответил за всех Никита. — Вы кто?
— Дед Пихто, — отрезал человек. — Бежать можете?
— Смотря зачем.
— Чтобы и дальше живыми быть.
— Легко, — заверил Женька.
— Тогда — за мной, и быстро — скомандовал человек.
После чего повернулся и скрылся за кормой «Тигра».
Сначала долго бежали через дворы жилых многоэтажек, едва освещённые луной и редкими фонарями. Затем пересекли довольно широкую, но совершенно пустую и тёмную улицу и снова углубились во дворы.
Их провожатый будто специально выбирал самый запутанный и неудобный путь — сворачивал в какие-то узкие проходы между гаражами, затем попёрся напрямую через сильно захламленный остатками мебели и прочим мусором обширный пустырь и наконец остановился у подъезда длиннющего восьмиэтажного дома, построенного, судя по всему, ещё в 50-х годах прошлого века.
— Мальчики, — на ходу осведомилась Маша, — вы уверены, что нам туда надо?
— Они уверены, — сообщил человек в чёрном. — Деваться всё равно некуда. Иначе поймают. А как только поймают, так почти наверняка убьют. Око за око. Слышите?
Прислушались. Где-то не очень далеко выли сирены.
— Думаю, что район уже оцеплен, — негромко продолжил человек и потянул на себя дверь. — Нужно переждать до утра. Пошли.
Лифт не работал, и пришлось подыматься по лестнице на седьмой этаж. И снова чуть ли не в полной темноте, потому что лампочки на лестничных площадках или не горели, или вовсе отсутствовали.
— Паша? — осведомился чей-то хрипловатый голос из глубины квартиры, когда человек впустил их и закрыл за собой дверь на ключ.
— Он самый, — ответил человек и щёлкнул выключателем.
Шапку-маску он успел стащить и оказался белокурым и голубоглазым парнем лет двадцати с лишним. Губы, в любой момент готовые улыбнуться, и задорные девчоночьи ямочки на румяных щеках. Эдакий ангел с автоматом Калашникова.
— Ты не один, что ли? — спросил голос.
— Не один, — подтвердил Паша и указал подбородком на дверь: — Сюда.
Эта была, вероятно, гостиная. Диван возле стены. Письменный стол у окна. Два шкафа с книгами и один платяной. Телевизор на ножках (!). Два кресла, стул. Плотные коричневатые шторы на окнах. Вытертый синий ковёр на полу. На стене, рядом с самыми настоящими часами-ходиками — репродукция картины Пикассо «Девочка на шаре». Аляповатая четырёхламповая люстра под потолком с тремя горящими лампочками. Пахло здесь недорогим мужским одеколоном и застарелым табачным дымом.
— Мама дорогая, — оглядевшись, изумилась Маша. — Я уж и забыла, что бывают такие… интерьеры.
— А чем вам не нравится интерьер? — удивился «ангел» и плюхнулся в одно из кресел, не выпуская из рук оружия. — Присаживайтесь, вон, на диван. Поговорим.
Они последовали приглашению и сели.
— Мартин! — позвал белокурый. — Ты не хочешь к нам присоединиться?
— Иду, не шуми.
Дверь отворилась, и в комнату ступил высокий худощавый мужчина. Было ему на вид лет сорок пять. В тёмно-русых коротко стриженных волосах обильно проступила седина, на щеках серебрилась двухдневная щетина, в углу тонкогубого рта торчала дымящаяся сигарета, из-за чего один глаз был небрежно прищурен. Не хватало только плаща и брезентового рюкзака за плечами.
— Ба! — сказал мужчина и вынул изо рта сигарету. — Знакомые все лица. Эк вас угораздило.
Никита, Маша и Женька переглянулись.
— И всё равно похож, — с вызовом заметила Маша.
— Кто и на кого? — полюбопытствовал мужчина.
— Вы. На Индиану Джонса.
— О как. Интересное сравнение. Но вообще-то меня зовут Мартин.
— Это мы уже сообразили…
Мужчина по имени Мартин не спеша прошёл дальше, загасил сигарету в пепельнице, взял стул, уселся на него верхом, глубоко вздохнул и спросил:
— Где ты их подобрал?
«Ангел» коротко объяснил — где.
— А сюда зачем притащил? Хлопот теперь с ними не оберёшься. Даже представить боюсь.
— Да что такое?! — возмутился белокурый. — Что тебе не нравится? Нормальные ребята. Не первые, не последние.
— То-то и оно, что первые, — вздохнул Мартин. — Они оттуда. Понимаешь?
— Как это — оттуда?
— Вот так.
— Ни хрена себе, — «ангел» присвистнул и посмотрел на гостей с каким-то жадным новым интересом.