Через шестьсот шагов нам приходится сделать выбор — идти направо или налево, чтобы обойти нагромождение лавовых камней. Мы идем вдоль скалы.
Сделав еще шестьдесят шесть шагов, останавливаемся.
Мы пришли.
Но здесь ничего нет.
Скала высотой десять-пятнадцать метров нависает над нами. Под лавовой стеной огромные камни, покрытые мхом, кое-где торчат промерзшие кустики.
Я еще раз перечитываю указание. Число зверя, другими словами 666, указывает дорогу вдоль скалы от Лёгберга — Скалы законов к Скьяльдбрейдуру — Горе скальдов. Мы с Трайном с неудовольствием смотрим друг на друга.
— Пещеры нет, — констатирую я. И раздраженным пинком отбрасываю лавовый камень.
— Снорри мог использовать естественный грот в стене и затем завалить его камнями, — говорит Трайн. — Именно таким образом закрывали вход в гробницы египетских царей.
— Люди, хорошо знающие здешние места, наверняка удивились бы, если бы увидели, что один из гротов завален камнями.
— Хорошо знающие здешние места? Да посмотри же ты по сторонам! Неужели можно представить более безлюдный и удаленный от цивилизации уголок? Во времена Снорри здесь было еще более пустынно, если, конечно, это вообще возможно. Да, самые могущественные исландцы приезжали сюда, в Тингведлир, но только один раз в год. Если бы какую-то пещеру вдруг завалило, они бы только плечами пожали.
— Разве не было в высшей степени рискованно прятать что бы то ни было в пещере в этих местах?
— Напротив, Тингведлир в древние времена был наделен магическим значением. Для Снорри, если он хотел что-то скрыть, это место было идеальным.
Мы смотрим на кучу камней под лавовой стеной.
— А может быть, вход в грот находился в углублении или в щели в скале ниже уровня поверхности земли? — говорит Трайн.
— И потом засыпан?
Мы еще раз смотрим на кучу камней.
Вместе со студентами начинаем разбирать эту кучу.
Самое первое, чему должен научиться археолог, — это терпение. Археология — профессия для людей терпеливых, основательных и уравновешенных. В этой профессии, что ни говори, очень мало взлетов, зато много земли, глины, запутанных инструкций по регистрации находок и составлению каталогов. Только один раз в двести лет кому-то выпадает на долю найти гробницу Тутанхамона или Трою.
Через час упорной работы мы углубились на один метр. Пока ничего.
Передавая камни по цепочке друг другу, мы перекидали несколько тонн лавовых камней, прежде чем одна из студенток, которую я не преминул выделить среди других, вдруг издает крик. Работа останавливается. Крупные камни и щебень шуршат под моими ногами, когда я бегу к ней.
На оголившейся поверхности скалы кем-то вырублена прямоугольная ниша глубиной десять сантиметров.
Я вычищаю из нее землю и мох. По студенческой группе проносится вздох изумления. Я глотаю комок в горле.
На поверхности высечены три символа.
Анх, тюр и крест.
Мы уводим студентов к автостоянке и морочим им голову, говоря, что будем продолжать работу завтра. Они протестуют. Хотят раскопать пещеру. Ясное дело. Они хотят знать, что нашли. Не надо переносить на завтра. Я их понимаю. Но они нам не нужны. Само их присутствие и чрезмерное любопытство усложнят и затянут работу. Трайн говорит, что оставшуюся часть дня мы потратим на всяческие измерения и подготовку дальнейших раскопок. Профессорские манеры придают его словам убедительности.
Разочарованные, недовольные студенты уезжают в Рейкьявик. Я стою с Трайном, пока последний микроавтобус не исчезает за горизонтом. Потом мы возвращаемся к гроту в скале и продолжаем отбрасывать камни.
Несколько часов уходит на то, чтобы освободить вход в пещеру. Еще через полтора часа проход расширен настолько, что сквозь него может пробраться человек.
Трайн привязывает к камню у входа нейлоновую веревку. Я бросаю конец в пещеру. Прочно ухватившись за веревку, протискиваюсь через щель и спускаюсь вниз, ставлю ноги на неровный пол грота.
Пещера не очень велика. Сверху через отверстие проникает слабый солнечный свет.
Трайн спускается быстрее. Я поддерживаю его обеими руками.
Мы в естественной пещере лавовой горы. Пещера имеет глубину четыре-пять метров и ширину — два-три. Мы включаем лампы, закрепленные на голове. Лучи колеблются и прыгают по черным стенам. Трайн идет спотыкаясь и показывает вперед. У западной стены располагается похожее на алтарь сооружение из хорошо пригнанных лавовых камней. Поскольку алтарь изготовлен из того же материала, что и стены, соединений практически не видно. Наверху продолговатого лавового сооружения покоится тяжелая гладкая каменная плита.