Через короткое время от письма не осталось и следа.
— Письмо исчезло, — говорю я.
— Этого не может быть.
Я еще раз проверяю входящие письма. Письмо по-прежнему находится на верхней строчке. Я кликаю его. В ту же секунду строчка исчезает.
— Проверь среди удаленных!
Там тоже ничего.
— Кликни «Восстановить удаленные элементы».
Опять ничего.
Она говорит, что то, что я описал, невозможно технически. Электронное письмо не может исчезнуть с экрана адресата. Подобное может случиться только с приложением, которое задерживает антивирусная программа.
— Это было вордовское приложение?
— Нет, самое обыкновенное электронное письмо.
— Кто-то поработал с твоим компьютером и заложил шпионскую программу.
— Они были здесь? Здесь?
— Если у них есть программы, которые в состоянии уничтожать электронные письма в Outlook, то они обладают очень большой компетенцией в области электроники. В этом случае они вполне могли послать тебе письмо, даже такое, которое само перейдет в СПАМ и затем разрушится. Но тогда в твоем компьютере должна быть автоматически установленная скрытая программа.
— Там не был указан отправитель.
— Адресом отправителя и датой очень легко управлять. Теоретически возможно обнаружить сервер, с которого послано письмо, но и это вряд ли поможет: наверняка они отправили письмо с чьего-нибудь плохо защищенного сервера.
Рагнхиль просит меня как можно точнее записать текст письма, как я его запомнил.
Через полчаса она приезжает ко мне вместе со специалистом из технического отдела, чтобы увезти компьютер. Но я сомневаюсь, что они найдут что-нибудь.
Ближе к вечеру я отпираю дверь и выхожу из кабинета. Меня охватил страх. Распечатку «Кодекса Снорри» я положил в прозрачный пластиковый пакет и сунул под рубашку. Пластиковый пакет приклеился к мокрой груди.
Быстро иду по длинному коридору, потом спускаюсь по лестнице в подвал, выхожу на улицу с задней стороны института. Солнечные лучи острыми иголками впиваются в глаза. Надеваю поверх своих очков солнцезащитные. В воздухе ощущается приближение осени.
В Блиндерне я сажусь в метро и еду в центр. Не спеша подхожу к крытой парковке, где оставил свою Боллу.
Один из них сидит на лестнице напротив входа и делает вид, что читает газету «Верденс Ганг». Но он все время смотрит на стеклянную дверь, которая открывается и закрывается автоматически.
Больше всего меня пугает, что у парковки много входов. И если они следят за одним входом, значит, наблюдатели есть и у всех других. Так сколько же их?
Я сворачиваю за угол и решаю оставить Боллу одну в окружении врагов на шахматном поле Р2.
Кто мои преследователи? Неужели преподобный Магнус мог обратиться к подпольным коллекционерам? Богатые иностранцы могут зайти далеко, чтобы захватить сокровища, не соблюдая общепринятых каналов продажи. Но убивать?!. Ради пергамента, которому 800 лет?!.
А может быть, ради той информации, которая скрыта в тексте?
Еду на трамвае в Скиллебек и ныряю в подворотню недалеко от дома Терье.
Терье Лённ Эриксен появляется через полчаса с небольшим. В сумке на плече, которую он носит со студенческих пор, у него жестяная коробка для завтраков, школьный термос семидесятых годов и номер газеты «Дагбладе», который он читал в трамвае. Он неспешно продвигается по улице, слегка наклонившись вперед. У Терье мелкие зубы и большие уши, лысина, блеск которой компенсируется длинными кудрявыми волосами по бокам и внушительной бородой.
Увидев меня, он останавливается и скалит зубы:
— Бьорн! Проблемы с бабами?
Мы, любители иронии, создали свой особый язык, в котором самые жуткие оскорбления носят вполне дружеский характер. Терье прекрасно знает, что у меня, как и у него, не было женщин уже много лет.
Эту ночь я провожу у Терье. Его очень увлекла идея дать приют человеку, который прячется от загадочных преследователей.
Я не исключаю, что, по его мнению, мне это приснилось. Пусть так и будет. Это лучше и для него, и для меня.
С мальчишеских лет я испытываю тягу к ведьмам.
Сомнительная тяга — это правда. Мои устремления никогда не шли по протоптанным дорожкам разума. Сначала, когда я был совсем маленьким, ведьмы пугали меня. У них черные накидки, длинные носы и противные волосатые бородавки. Они кипятят в котлах свое вонючее варево и летают верхом на метле, издавая жуткие пронзительные крики. Когда я стал старше и мои гормоны хотя и не очень быстро, но, так или иначе, начали выползать из скорлупок, я интуитивно понял, что ведьмы испускали некое странное эротическое излучение, от которого у меня начинали дрожать колени. А еще появлялся дикий страх.