Первый вечер путешествия подходит к концу, а я всё не могу успокоиться. Сава-ЛанГорг - это моя новая фамилия. Будь я сироткой, прыгала бы от радости. Ведь будущий герцог обозначил мою принадлежность к нему. Об этом говорит приставка Сава, но фамилия неполная плюс добавка имени, он поставил на меня клеймо. Вынеся на обозрения наши отношения, простым слугам не дают такие фамилии. Только тем, кто доставил незабываемые минуты. Но даже это оскорбление, не так болезненно. Просто случаев присвоение единицы. С такими документами, ты везде излишне заметен. Любой кассир в порту или постоялом дворе запомнит. К тому же, как показывает жизнь, чем дальше от земель аристократа, давшего фамилию, тем опаснее. Если в герцогстве графа я неприкосновенна, то в землях его оппонентов на меня объявят охоту.
Но аристократы так же подвержены похмелью, как и простые смертные. Граф не стал слушать, моё обиженное сопение и путь я продолжила в компании кучера. Одно радовало, что осень в этом году тёплая. Мы ехали вдоль полей засеянных пшеницей. Сбор урожая только начался, и глаза отдыхали, любуясь золотым морем. Ветер играл тяжёлыми колосьями, создавая иллюзию волн. Над морем растиралось необъятное голубое небо с белыми облаками. Оно ещё было по-летнему высоким.
Как бы прекрасен ни был пейзаж, но сидеть на деревянной лавке неудобно, это лучше, чем ехать стоя вместе с лакеями, но я ещё не привыкла.
Начало холодать, вечера не давали возможность забыть, что лето прошло. Остальная прислуга не спешила заводить со мной дружеских взаимоотношений. Я не могу их судить. Никто не знает, сколько времени граф будет увлечён, и как мы расстанемся, а им ещё работать. Впервые я молчала целый день, та ещё пытка.
К постоялому двору 'Лучшая постель' мы подъехали в темноте. Как быстро для экипажей нашли место и подали ужин графу, говорило о том, что нас ждали.
- Сирена, на сегодня ты свободна.
Если бы я не останавливалась здесь раньше вместе с отцом, предположила, что название не соответствует действительности. Но это не так. В комнатах, на верхних этажах, вся обстановка помогала отдохнуть от дороги.
Эти знания, делали ещё жёстче лавку в общем зале для слуг. Одно не позволяло впасть в полное уныние, мало кто путешествует с девушками в прислуге. Сегодня в женском зале я была одна. Так что хватило и горячей воды и одеял, взяла сразу три. Осенью помещения для отдыха слуг не отапливались.
Ужинать пришлось вместе со всеми на кухне. Еда была не самая вкусная, но свежая - что редкость, как я поняла в дальнейшем - и сытная. Повезло и в том, что женский зал располагался за кухней и в него не попадали звуки таверны. Я смогла выспаться.
Дни путешествия слились в монотонную дорогу. Голова у графа перестала болеть на третий день, и он опять углубился в разгадку отцовских бумаг. Путешествие продолжалось в тишине, но уже в карете. Я на разговорах не настаивала, и, пользуясь возможностью, отдыхала и набиралась сил. Одно не давало покоя, я так и не придумала, как по-другому заставить графа заночевать на постоялом дворе, а не ехать ночью в замок.
Странное существо человек, я с таким нетерпением ждала, когда придёт время побега. А сейчас единственное чувство, страх. Страх перед этой ночью, перед будущим, перед лесом. Ещё недавно мне казалось, что все плохое уже случилось, а сегодня ловлю себя на мысли, что неизвестность страшит больше чем граф. Только память об отце, то, что не забуду никогда - распятое тело в подземелье - ни давало родиться возможности остаться рядом с ним.
- Сегодня, только перекусим и поедем дальше.
- Господин, могу я попросить?
- Попросить? О чём?
Старалась правильно подобрать слова. Необходимо не только остаться на ночь, но и не вызвать подозрения. Я и так удивила его - попросив.
- Господин, ваш замок... это место где казнили моего отца. Я... после дня пути у меня не хватит сил, чтобы... Господин проявите...- я не смогла подобрать слова, ведь милосердие не знакомо нашим аристократам. Даже хуже в их понимание оно приравнивается к слабости.
- Это твои сложности.
-Я... - странно, но за всё это время, так и не научилась унижаться и он это знает. Одно дело вести себя тихо и играть смирение, другое умолять и 'стоять на коленях'.
- Если ты сумеешь развеять мою скуку, то ночь, проведённую на постоялом дворе, я не сочту за трату времени.
Можно вести постоянный бой с судьбой, но всегда есть неизбежное зло - плата за возможность. Моя плата - это добровольная ночь в его постели. Больше мне нечего ему предложить. Даже если бы я рискнуть и откупиться, оставленным отцом богатством, это не поможет. Во-первых, не та сумма по меркам аристократической семьи, находящейся в родстве с императором, скорее это, во-вторых. А во-первых я собственность графа, и все мои вещи принадлежат ему - закон.
Это ночь отличалась от предыдущих, до этого я успокаивала себя, что не в силах противостоять ему физически, а сейчас... Интересно, а граф ощущал всё отвращение, которое испытывала я? Надеюсь. Но даже если это так, то вида он не показал.
- Ты абсолютно, не приспособлена к жизни. Даже шлюхой не сможешь заработать. Лёд в январе теплее.
Слова, так и остались не произнесёнными, ничего моё время ещё придёт. Сейчас его злые слова и 'разочарование во мне' только на пользу. Свою неудовлетворённость и задетое мужское самолюбие - как же девушка не растаяла от его опыта и мастерства - он лечил вином. Его сладость дополнительное время для меня.
Чем пьянее он становился, тем больше я его раздражала. Он припомнил все: и невозможность водить 'подружек' в комнату в академии - хотя, при чём тут я, было непонятно, и мою холодность, и отрезанные без его дозволения волосы, и неразгаданную тайну бумаг - надеюсь, когда он поймёт, что всё впустую я буду далеко. Молча терпела всё накатки и оскорбления, в эту ночь меня волновало, только время, убегающее безвозвратно. И всё же удача была на моей стороне. До рассвета было ещё часа два, когда он выгнал меня из комнаты, с криками не тревожит его до обеда.