Осторожно поднялась, укутываясь в одеяло, плохая идея - одеяло тяжёлое, сил мало.
- Проснулась - он не спрашивал...
Хорошо, что не отошла от кровати, села. Наверное, надо было кинуться, дать ему пощёчину, или хотя бы высказать. Да надо, а я молчала, понимая, что бессильна... не только, как 'сирота', но и как дочь своего отца. Кто мы против, пусть и двоюродного, но племянника императора. Я все прекрасно понимала, и это знание давило не хуже цепей, заставляя оставаться на месте, судорожно прижимая одеяло.
Отшатнулась, знаю что ошибка, но не смогла сдержаться, когда он провёл пальцами по моей щеке.
- Гордая?
Какая гордость, когда единственное желание спрятаться, но может ещё вымыться, и поесть не помешает, а ещё к врачу... Тело жило своими потребностями, несмотря на агонию души - я презирала сама себя. Хотя понимала, что должна ненавидеть его...
Ему надоело ждать, когда я... Намотав волосы на руку, он заставил, меня встать - я ненавижу свои волосы, и это тело...
- Очнись, на столе завтрак, я на занятие, когда вернусь мы, обсудим твои обязанности.
Какой добрый хозяин... Он ушёл, закрыв двери на ключ - слышала, как щёлкнул замок - поцеловав на прощание. По наивности я считала, что поцелуи - это те нежные, осторожные прикосновения, которыми мы обменивались с Леоном украдкой.
Моё внимание привлёк нож, самоубийство, нет, мне было ради кого жить... К моменту когда он пришёл, я уже закончила - мои волосы лежали мёртвыми змеями на полу, а голова... Неровные пряди рваных волос, торчали вовсе стороны. Стричь себя неудобно, а уж ножом, но я довольна, теперь никто не сможет намотать их на руку, не давая отвернуться.
- Неожиданно. Ты не выполнила приказ почему?
Он сумел меня заинтересовать, подняла голову, смотреть на него, сидя на полу неудобно, но вставать...
- Какой? - голос 'скрипел', только сейчас поняла, как хочу пить, а пока занималась волосами, совсем выпала из действительности.
А он решил не терять времени на объяснения, и молча, подняв меня с пола, посадил перед наполненной тарелкой. Завтрак, есть не хотелось, только пить... Взяла стакан с водой, и стакан высокий и вода прохладная, а пить все ровно хочется.
- Могу и силой заставить - голос всё такой же размеренный, лишённый окраски. Я не хочу его злить, смысл, но кусок в горло не лезет. Ещё бы выпила, нечего.
Вижу себя как бы со стороны, непонятное нечто, укутанное в одеяло - одеться как-то, забыла - с неровными чёрными волосами, торчащими во все стороны. Бледная, с отсутствующими, воспалёнными глазами и лихорадочным румянцем. Голова опушена, а руки судорожно сжимают пустой стакан - красота.
И время остановилось, тишина, и давление его взгляда... Меня передёрнуло, как только вспомнила, к чему это привело вчера. И всё пришло в движение, как будто пружина разжалась и слишком чёткое, болезненное восприятие окружающего... Громкий скрежет ножек стула по полу, когда он встал, чеканка шагов - каблук подбит железом, будущие военные. И его дыхание, обжигающее как полуденное солнце в разгар лета на южном океане - я там была один раз в детстве с отцом. Или это была не я? Та девочка знала, что с ней ничего не случиться, ведь у неё самый сильный, умный и добрый папа. Он всё решит... всегда поможет... А девушка, сидящая за столом, знает никто не придёт...
Когда почувствовала его ладони на плечах, хорошо, что ничего не ела, могу сдержать позывы...
- Ты горишь.
А можно сгореть полностью? И если гибнет тело, душа успокоиться? Или станет ещё хуже, так боль двуедина, тело и душа, а это отвлекает. Если умереть останется одна душа и боль, больше ничего не отвлечёт... Нет, не хочу умирать.
В этой боли ещё живёт, угасая, но всё же, надежда, что девочка была права... надо только дождаться.
Сильные руки подхватывают и куда-то несут, длинный коридор, сменяется лестницей и холлом, снова коридор. При дневном свете всё выглядит по-другому, живым или вчера меня несли по другим коридорам. Нет, вот и дверь на улицу, а сегодня ясно, и снег скрепит под ногами. Старый знакомый - вчерашнее дерево, надо было остаться на нём или спуститься к собакам, они более милосердны, ведь большей жестокости, чем в нём просто не может быть.
Странно, но это разбитое, раздавленное тело может чувствовать - плечам, не завёрнутым в одеяло холодно и ногам... Новый корпус, за полгода ни разу не была здесь. Сиротам нельзя... А коридоры, хоть, и отличаются цветом и размером и освещением, но так похожи. Это как дороги они разные, но такие одинаковые. Коридоры и есть дороги... Всегда отправляясь, в путешествия ждала нового, радостного, доброго, а сейчас не жду ничего - пустота.
- Осмотри её - мы уже дошли, а он не только со мной так разговаривает.
- Милорд, это противоречит правилам.
- Правилам?