Утро началось неожиданно.
Насторожившись из-за шума, раздавшегося где-то рядом, не спешила открывать глаза, прислушиваясь к тишине, попыталась понять, где нахожусь. Поначалу ничего странного не услышала: пение птиц, шум воды в далеко, шелест листьев, тяжелые шаги и шумное дыхание. И стоило только это услышать, как шум повторился. Распахнув глаза, резко вскочила, и тут же, потеряв равновесие, упала обратно.
Глупо хлопая глазами, пыталась понять, что не так. Я чувствовала в себе силу, и у меня ничего не болело. Я готова была горы свернуть, чтобы найти сына, но все равно что-то было не так.
Осмотревшись, увидела высокие деревья и кустарники. По тому, что предстало перед глазами, можно было с легкостью понять, что в этом кусочке природы еще не побывала нога человека. Все было такое яркое: листва на кустарниках, непримятая трава и… разодранная тушка зайца недалеко. Скривилась от неприятной картины и отвернулась.
Вывод был неутешительный: я в лесу. Где-то недалеко шумит речка, а значит, я как-то смогла выбраться из нее. Что не могло не радовать, как и то, что сумела выжить после всего, что случилось…
«А, собственно, сколько времени прошло? — нахмурившись, подумала, снова осматриваясь. — Сколько я здесь разлеживаюсь: день, два, а может, больше?».
Попыталась сесть, чтобы лучше рассмотреть местность и понять, куда идти, чтобы выбраться отсюда. И вроде села как и хотела, но как-то вышло это у меня неправильно. Не понимая, что не так, посмотрела вниз и… вот честно, хотела закричать от потрясения, но вместо этого… завыла!
Не веря глазам, выскочила на лапы и сделала круг вокруг своей оси. Потом еще и еще, пытаясь осознать, что теперь не человек. А когда осознала, села на попу, в прямом смысле этого слова.
«Я волк, — потрясенно подумала, смотря перед собой. — Волк!».
В панике снова выскочила и завертелась по кругу, пытаясь себя рассмотреть. Шерсть не белая, как у Глеба, но и не черная, как у Макса, а скорее уж серая или ближе к этому. Лапы, хвост и все остальное, как у них. Больше не было никаких сомнений, что я не сплю (как бы мне этого не хотелось), и с ума тоже вряд ли сошла. Тогда как?
Как такое возможно?
Остановившись, снова осмотрелась вокруг, только теперь более внимательно. Вокруг были кусты, укрывающие… я опустила взгляд и обнаружила нечто похожее на лежанку или что-то вроде гнезда.
«По всей вероятности я здесь и провела все время, — размышляла, продолжая осматриваться. — Вон и вещи валяются, точнее, что от них осталось. Но почему я ничего не помню? — подумала озадаченно. — И сколько же времени прошло с момента нападения? — попыталась рассуждать здраво: — Если мне не хочется есть, значит, времени прошло не так уж и много. Но с другой стороны… — я брезгливо бросила взгляд на разодранную тушку. — Нет! Нет! — возмутилась, даже головой помахала. — Я не могла ЭТО есть!».
Наверно, я бы еще долго накручивала себя, что именно могла сделать, а что нет. Но рядом раздался хруст ветки, отвлекая, заставляя насторожиться и прижаться к земле.
Дернув ухом, склонила голову и прислушалась к тяжелому дыханию, громкому биению сердца… человека. Мужчина!
Находясь в облике волчицы, обоняние стало во много раз сильнее, как и слух. Я чувствовала сильный, ни с чем несравнимый запах пота. Захотелось зажать нос от этого амбре, но, увы, лапой сделать это не так-то просто.
Теперь я понимала, что приходилось терпеть оборотням, когда находилась рядом, особенно после ночи с Максом. Это же ужасно, постоянно все чувствовать, да еще и на таком расстоянии!
Опасностью повеяло неожиданно, окутывая нитями липкого ужаса от запаха железа и пороха. Все мысли развеялись в секунду, когда понимание того, что на меня наведено оружие, мелькнуло в сознании.
Щелчок.
Страх — он сковывал, не позволял действовать. Мысль о том, что от волков я смогла сбежать, а вот от пули… Захотелось спрятаться как можно дальше, и будь что будет.
Снова хруст листьев под ногами охотника, а дальше…
Все произошло, словно в замедленной съемке. Я чувствовала все: страх не успеть, боль, горе и жажду отмщения… за себя, за потомство. Чувства — они принадлежали мне и не мне одновременно. Странное и необъяснимое происходило со мной.
Я ощущала каждое движение тела, но при этом словно наблюдала за всем со стороны. Не сразу, но я поняла, что эти чувства и эмоции принадлежат не только мне, но и моей сущности — волчице. Она, как и я, жаждет отомстить за сына.
Поэтому, когда она непостижимым образом сделала трюк, увернувшись от выстрела, вцепилась в глотку охотнику, я не стала противиться или останавливать ее. Я чувствовала соленый привкус крови во рту, было противно и гадко. Но я не сделала ничего, чтобы помешать волчице мстить.