— С чего это вдруг я должен помогать искать твоего ублюдка? — вопросительно вскинув бровь, поинтересовался он.
От его вопроса на глаза навернулись слезы. Макс словно нож вонзил мне прямо в сердце. И как теперь сказать ему, что он назвал своего собственного сына ублюдком? И как у них вообще язык поворачивается говорить подобное о ребенке?
Я смотрела на Макса и не могла поверить, что это именно тот Макс, которого полюбила, который мог выслушать, поддержать, дать совет и научить терпению. Потихоньку я начала злиться на себя за то, что не смогла тогда разглядеть в нем эти черты. Тех самых особенных черт, что есть у каждого оборотня; надменность, превосходство, самолюбие…
— Потому что этот ублюдок…
Попыталась рассказать ему, что мой сын и его тоже, но не успела. Дверь в кабинет распахнулась, и с неприятным режущим слух голосом в него ворвалась темноволосая девушка.
Не обращая внимания на то, что в кабинете присутствуют посторонние, она устремилась к столу. Ловко обогнув его, девушка забралась на руки к Максу, обнимая за шею и горячо целуя его.
— Привет, милый, — протянула она нежно и немного обиженно. — А меня снова к тебе не хотели пускать, — пожаловалась она, только сейчас обратив внимание на внешний вид Макса. — Что с тобой? — взволнованно поинтересовалась незнакомка, ощупывая его. — У тебя кровь, что случилось? Максик?
Сначала я была потрясена увиденным. Я смотрела и не могла понять, как он мог обвинять в чем-то меня, когда у самого-то рыльце в пуху?
Было неприятно и в то же время любопытно наблюдать за тем, как девушка взволнованно пытается получить ответы, при этом не давая сказать Максу ни слова.
Решив не мешать им, я присела в кресло, что стояло возле стола, в ожидании, когда на меня вновь обратят внимание. От нечего делать я начала рассматривать девушку.
Темные волосы, светлая кожа, стройная фигура, длинные ноги, личико, как у куколки, столь же напудренное, бледное, с большими синими глазами и алыми пухлыми губами. Ее плавные движения и манера немного растягивать слова выдавали в ней оборотня.
— Дарина, перестань! — наконец, не выдержав, остановил ее бурный поток вопросов Макс. — Со мной все нормально, это не моя кровь.
— Да? — то ли удивилась, то ли успокоилась девушка и посмотрела на меня. — Ой, простите, — сделала она вид, что смутилась. — Я вас не заметила.
«Ну, конечно, кто бы сомневался!» — мысленно хмыкнула я. — Ничего, растерянность, видно, свойственна ветреным особам, — мило улыбнувшись, ответила ей вслух, скрещивая руки на груди и кладя ногу на ногу.
— Что? — непонимающе нахмурилась она.
И вроде бы не блондинка, а строит из себя… Либо она, правда, немного… Хотя, что скрывать, просто не ладит с головой, либо хорошо играет.
— Говорю, Максимилиан забыл нас представить, — сказала, продолжая мило улыбаться.
— Ой, вы простите его, он порой бывает растерянным, — улыбнувшись в ответ проговорила девушка, проигнорировав недовольный рык в свою сторону. — Я Дарина, пара Максимилиана.
— Невероятно, — проговорила, чуть ли не смеясь. — «И он еще обвинял меня…» — не могла я никак успокоиться.
Я чувствовала, что еще чуть-чуть, и у меня начнется истерика. Вот только как она выплеснется, пока непонятно. Слезами? Смехом? Или, может быть, криками и проклятьями?
— Сама была в шоке! — выпучив глаза, прошептала она. — Пять лет вместе, а мне до сих пор не верится.
— Вот как? — вопросительно посмотрела на Макса, который все это время не сводил с меня взгляда. — Поздравляю, — бросила я ему. Именно ему, ведь смотрела на него.
— Спасибо, — откликнулась Дарина. — А вы?..
— Это… — начал Макс, но я его перебила.
— Карина, истинная Максика и мать его сына, — почти спокойно произнесла я, наблюдая за тем, как меняется взгляд Максимилиана, как его глаза засветились янтарем.
Глава 10
— Что?! — воскликнула брюнетка, мне даже показалось, что она подпрыгнула от возмущения. — Макси-и-ик?.. — протянула она с истерическими нотками в голосе, переводя взгляд на него.
— Успокойся, Карина просто пошутила, — попытался Макс заверить девушку, что это неправда, вот только я не намерена была больше терять время на милые беседы.
— Разве? — выгнула я вопросительно бровь. — Пусть ты и не хочешь признавать Максимку, но это не значит, что я лгу, — сказала, пожимая плечами и, немного помедлив, добавила: — Кому, как не вам чувствовать, говорю я правду или нет.
После моих слов Макс дернулся и почти сбросил с себя Дарину. От чего та пискнула и попыталась возмутиться, но после злого рыка пары затихла в стороне. Неторопливо поднявшись, Макс сжал руки в кулаки и, положив их на стол, подался вперед.