— Дядя Глеб был не лад видеть длугого дядю, — неожиданно сказал сын, заставляя вынырнуть из размышлений.
— Почему ты так решил? — спросила, удивленно посмотрев на сына.
Помимо того, что я узнала, пыталась решить как лучше поступить: заехать в кафе, чтобы сын мог отдохнуть от дороги; или взять перекус собой.
— Он так и сказал дяде. Тебе здесь не лады, — попытался скопировать он голос Глеба, что выглядело довольно забавно.
— Хорошо, — решив сменить тему, спросила у него: — В кафе или возьмем с собой?
— Кафе! — воскликнул радостно Максимка.
Ему не терпелось как можно быстрее выбраться из душной машины на свежий воздух и размяться от долгой поездки.
Максимка с рождения очень активный мальчик, и усидеть на месте хоть недолго для него очень трудно. Единственное, как я могу сгладить для него дорогу, это вынужденные остановки в городах по пути. Поскольку ехать нам предстоит долго.
Когда я ездила одна, то никаких остановок не делала. Хотелось как можно быстрее разобраться с делами и вернуться к сыну. Сейчас же Максимка был рядом, и в спешке не видела нужды.
Наш выбор пал на торговый центр, где мы с Максимкой можем хорошо поесть, а после сын мог выплеснуть энергию в детской зоне, а у меня будет время позвонить Глебу. Ведь новость, что к нам приходил гость, никак не давала покоя.
«Интересно, кто же это мог быть?», — этот вопрос снова и снова крутился в голове.
Припарковавшись, выбралась из машины и, обойдя ее, открыла дверь со стороны сына. Расстегнуть на нем ремень безопасности сразу не получилось. Из-за тревоги и непонимания я стала рассеянной, к тому же сын не мог усидеть спокойно ни минуты, пытаясь самостоятельно выбраться из крепких пут.
— Мам, ну давай быстлей, — канючил он.
— Посиди спокойно минуту! — не выдержав, раздраженно прикрикнула и, наконец, расстегнула замок.
Заметив, что сын затих, подняла взгляд и увидела в его глазах слезы, которые отразились внутри ноющей болью.
— Прости, малыш, — тут же кинулась его обнимать и целовать. — Я не хотела на тебя кричать, просто…
А, собственно, что просто? Что я могу объяснить ребенку? Я никогда на него не повышала голос. Иногда отчитывала за проступок, но никогда не кричала.
— Прости, — еще раз прошептала, поцеловав в пухлую щечку. — Я больше никогда не буду на тебя кричать.
— Честно? — спросил он, хлюпнув носом.
— Честно-честно, — согласно кивнула и виновато улыбнулась ему.
На душе продолжали скрести кошки от этого проступка. Знаю, что никакие слова или действия не смогут оправдать меня.
«Ничего, я знаю, кто ответит мне за это».
Я не пыталась спихнуть все на Глеба, но все же и его вина в этом есть.
— Тогда, может, уже пойдем? — спросил он, улыбнувшись в ответ.
— Конечно, — поцеловав его в носик, ответила и, наконец, помогла сыну выбраться из машины.
— Мам, а можно мне пиложное?
— Когда съешь первое и второе, — ответила с улыбкой, наблюдая, с каким аппетитом ест сын.
По дороге к кафе мы наткнулись на детскую зону. И Максимке, край, как нужно было туда. Он так и сказал: «Мне слочно нужно туда». Почему нужно и к чему такая срочность, он не смог объяснить, поэтому ему пришлось идти в кафе. Но видя опечаленное личико сынишки, пообещала, как только пообедаем, сходим, куда он захочет.
— А на батут точно пойдем? — в который раз переспрашивал он.
— Я же обещала.
Следя за тем, как тарелка сына пустеет, никак не могла понять: почему некоторые мамочки жалуются, что их чадо ничего не ест. Всегда удивлялась аппетиту своего малыша: либо он у меня проглот, либо это передалось сыну по папиной линии, к чему я больше склоняюсь.
— А купишь машинку? — спросил и посмотрел на меня умоляюще.
— Я, конечно, понимаю, что виновата, но не нужно наглеть, — вынырнув из размышлений, более строго ответила.
Все же мне не хотелось вырастить из сына избалованного мальчишку.
Заметив, как потух взгляд Максимки, тяжело вздохнула, прекрасно понимая, что не могу отказать, когда он смотрит на меня взглядом темно-карих глаз, полным печали.
— Договорились, но остановимся на этом.
— Холошо! — обрадованно воскликнул Максимка и улыбнулся, демонстрируя замечательные ямочки на пухлых щечках.
«И вот как можно отказать этому ангелочку?», — подумала, протягивая руку и гладя сына по светлой кудрявой шевелюре. Цвет волос — это единственное, что сын унаследовал от меня, в остальном — он копия Макса.