Вереница современных зеркальных зданий сменилась пыльным пустырем, на котором лениво играли в футбол. По улице вышагивали неторопливые граждане, по большей части мужчины, одетые в длинные светлые рубахи поверх широких штанов.
На другой стороне дороги раскинулся обширный зеленый газон. На нем, подстелив под себя коврики, спокойно отдыхали все те же черноволосые мужчины в белых одеждах. Отставив кожаные сандалии, некоторые из них уже устроились на ночь.
Автобус выехал к набережной, где за каменным парапетом Марина увидела море. Оказаться в этом раю после сырой московской зимы было настоящим подарком судьбы.
– Вовик, поправь панамку, в ушки надует! – Старуха была слишком полной, и ей пришлось расположиться одной на двух сиденьях.
Вовик сидел через проход, рядом с дедом. Малыш глубже натянул панамку и сунул в нос палец.
– И не ковыряй в носу. Палец сломаешь!
Со стороны водительского места доносилась заунывная восточная музыка. Гнусавый голос фальцетом выводил одни и те же рулады.
– Вы бывали в Шардже? Долго еще ехать? – спросила старуха.
– Минут двадцать, – сказала Марина.
– Полчаса, – уточнил приятель красавца. – Гостиница находится на самой границе со штатом Аджман.
– Это хорошо или плохо? – поинтересовалась она.
– Смотря для кого, – ухмыльнулся мужчина из Новосибирска, при этом его жена заметно погрустнела. – Вам это вряд ли поспособствует.
– Почему же? – всколыхнулась старуха, едва не вывалившись в проход между сиденьями.
– Да не слушайте вы его! – воскликнула жена сибиряка. – Кто о чем, а вшивый про баню… В Аджмане склад алкогольной продукции, все ездят туда за спиртным, потому что ни в Шардже, ни в Дубае его не купить.
Отвернувшись, старуха привалилась к окну, однако по заинтересованному виду ее мужа сделалось ясно, тема не умерла. Сибиряк понимающе подмигнул и, сцепив кисти рук, продемонстрировал старику несокрушимую мужскую солидарность.
Теперь за окном проплывала пустыня, и только горящие вдалеке огни указывали на то, что Дубай остался позади. Одна за другой проследовали бетонные новостройки. Скоро въехали в Шарджу.
Через несколько улиц и два моста автобус повернул к набережной. По левую сторону за волнующимися от ветра пальмами серебрилось море, по правую – мелькали однотипные, в два этажа, виллы.
Прокатив по транспортному кольцу, автобус подъехал к сияющему подъезду «Корал Бич». От пыльной дороги отель отделял надежный заслон из колючих кустарников.
Открылась дверь, и в автобус вошел темнокожий служащий, одетый в длиннополый бежевый жакет, напоминающий вышитую украинскую свитку. Он подхватил Маринину сумку и чей-то кожаный чемодан. Спустившись, устроил поклажу на тележку, снабженную высокими хромированными дугами. Затем, отступив в сторону, подождал, пока вновь прибывшие покинут автобус, снова поднялся в салон и, забрав оставшиеся вещи, вопросительно взглянул на Марину. Она вышла последней.
В просторном холле, который простирался на несколько сотен квадратных метров, выстроилась очередь к стойке рецепшен. В процессе оформления документов Марина услышала, что красавца зовут Сеней, и приехал он из Твери. Друг, которого звали Александром, откликался исключительно на короткое «Санек». Невзирая на седые волосы, «прилипала» всячески демонстрировал неистребимый юношеский задор.
– Меня зовут Мария, – по-русски представилась девушка-портье и протянула магнитный ключ. – Поднимайтесь на второй этаж, вещи доставят следом.
Через минуту Марина была у двери своего номера и, проведя по датчику замка магнитным ключом, открыла дверь. Осмотрелась, включила телевизор и прошла в ванную. А когда вернулась, внезапно столкнулась с мужчиной. От неожиданности она закричала.
Служащий, а это был тот, в «украинской свитке», что забирал из автобуса поклажу, побледнел так сильно, насколько это возможно, имея коричневый цвет кожи. Он жестами объяснил, что стучал, но она не услышала.
Оставив сумку, «украинец» сбежал, не дожидаясь чаевых.
Марина заперла дверь, медленно подошла к окну и, прислонившись к стеклу, долго стояла так, вглядываясь в темноту.
– Не пойду сегодня на пляж… – сказала она и тихо заплакала.
Глава 9
Полиция уже здесь
Когда Сергей Дуло свернул на дорогу, ведущую к усадьбе Бекешевых, пошел снег. Было никак не меньше восьми часов вечера. Уставившись в лобовое стекло, Сергей думал о том, что незваный гость – хуже татарина. Являться без предупреждения в чужой дом в столь позднее время было непростительным хамством даже при наличии веской причины.