Я кивнула, глянула на встревоженных подруг и обратила свой взор на Катарину. Та прищурилась и потянула свою руку к моему виску.
— Погодите, — встряла вдруг Оксилия, желая положить руку мне на плечо, но резко передумала.
Все устремили к ней недовольные взгляды, в особенности Катарина.
— Что не так? — не выдержала я молчания, глядя в глаза подруге и замечая то, что не видела никогда: голубые глаза. Это меня довольно сильно удивило, ведь у Оксилии они всегда были карими.
Подруга помотала головой, мол, ничего.
— Ну, теперь уж точно начинаем, — сказала Катарина.
Луиза, Оксилия, Эрик и Анжелика встали в кружок и не сводили с меня пытливых взглядов.
— Думай, — напомнила Катарина, и я углубилась в воспоминания.
Вспоминая то место, когда мы решились на поиски Артефактов, я невольно зацепила моменты наших споров о том, что же делать. Это было как раз после Суда Троицы. Тогда же я побывала в голове какой-то женщины, услышала её странный разговор с мужчинами — и тут же ощутила, как все эти мысли задвигались в ином направлении, словно подчинены были кому-то другому, а не мне. Я мигом подумала о кошмарах, что снились мне постоянно, вспомнила и сегодняшний день с самого утра: если есть возможность хоть на какое-то время очиститься от них, надо воспользоваться. И странный гнев… уходи вместе со всеми.
Строгий уверенный взгляд Катарины неожиданно немного напугал. Я ощутила прикосновения её руки к голове. И голова стрельнула болью, но я не скривилась. Пересмотрела воспоминания, помня и о нашем замысле стереть их — тут же всё это поплыло против течения.
— Всё, — едва слышно произнесла я, доверяя девушке перед собой.
Мне вдруг захотелось спать. На один какой-то миг это желание было невыносимым. Однако тупая пульсирующая боль головы, продолжающая меньше полминуты, не давала мне утонуть в темноте. Катарина что-то сказала, но я не расслышала.
А потом всё так резко прекратилось, что я от недопонимания попятилась назад, удивлённо оглядывая Катарину, которая что-то спрятала в небольшую деревянную шкатулку и тут же закрыла крышку. Девушка подняла на меня глаза.
Почему-то в душе как-то было… чисто, что ли. От пустоты. Я ни о чём не переживала, не боялась. И благодать такого спокойствия накрыла меня, словно я не чувствовала покоя уже порядком несколько лет. И, как странно, что я не понимала собственных чувств. Однако доверяла. И мне было как никогда хорошо. Но сомнения подкрались, как пантера среди ночи, и накрыли меня своим чёрным покрывалом. Но ведь после того, как переместилась на Ялмез, я вроде бы была чем-то встревожена.
Отложив мысли, заметила, что я и Катарина сидели на полу друг напротив друга, а вокруг нас столпились мои подруги и Эрик, так пытливо глядящие на меня, что мне захотелось уйти, словно мой нос вырос в длину.
— Ну, — не удержалась Оксилия, фыркнув: — И как мы поймём, ядрёный комар?!
— Тихо! — шикнула на неё Катарина.
— Что поймём? — не поняла я её, нахмурившись. — Что не так?
Все уставились на меня.
— Вот это да! — чуть ли не как девчонка запищал Эрик и сильно стукнул меня по плечу. — Да ты выглядишь самой невинностью!
Катарина и Луиза дали тому по затылку, словно он в чём-то провинился. Парень ойкнул.
— Сработало, — произнесла Анжелика, улыбаясь.
— Что сработало? — опять не поняла я, хмурясь и огляделась, пытаясь вспомнить, как именно я попала в комнату и после чего. Вместо ответа я почувствовала лишь тревогу и некий страх. Помнила столовую и как шла сюда, но не помнила, для чего. — Что мы тут делаем?
— Кэт, ты не помнишь, что ли? — спросила Луиза и помогла мне подняться. — Ты сказала нам, что хочешь немного подумать.
— Немного подумать? — только и выдала я, всё равно не понимая. Ну, утром вроде бы случилось что-то неприятное, только вот рассказывала ли я об этом подругам? — А о чём подумать?
— Ты не сказала, — вставила Анжелика и тут же замолчала, отчего-то смутившись.
— О жизни своей мирской, — хихикнула Оксилия.