Материал фонтана показался знакомым, но необычным, то ли мрамор, то ли хрусталь, то ли плитка. Это что-то поблёскивало под определённым углом, казалось хрупким, но при касании — твёрже камня. В четыре стороны от фонтана вели дорожки из камня. А с двух сторон каждой дорожки высились колонны, доходящие мне, как только я встала с земли, до плеч. На каждой колонне стояли маленькие статуи животных: скорпион, лев, орёл, два волка, отличающиеся только позой — один сидел, гордо вскинув морду, другой приготовился к прыжку, — лиса, паук с паутиной и медведь. Постаменты с животными имели молочный оттенок, но сделаны были из того же материла, что и фонтан.
И в них что-то шевелилось, что-то отражалось. Сгусток тумана, некий тёмный дым, постоянно двигающийся, который вырисовывал силуэты, отдалённо напоминающие фигуры людей.
Оглядевшись, поняла, что оказалась в каком-то саду: всюду необычные цветы, кусты и невысокие деревья с яркими салатовыми листьями, от которых рябило в глазах. Я видела цветы с одним лепестком, разноцветные, как цветик-семицветик. Большие коричневые кусты оказались заполнены необычными сочными похожими на розы цветами, разве что их белая серединка торчала наружу.
Осознав, что не светило солнце, — разве что у дальнего края сада — повернулась на то, что отбрасывало длинную и широкую тень. Позади меня высилась необъятная стена от какого-то строения: высокий шпиль, который я отыскала, пробежав глазами вверх, протыкал безоблачное небо, двигающееся как нечто живое. Казалось, что кто-то бросил туда насыщенную голубую краску и прямо у меня на глазах продолжал смешивать её с фиолетовой, жёлтой, розовой, придавая разнообразие. И потому небо постоянно двигалось, проявляло иные цвета и оттенки и пугало тем, что вот-вот упадёт от тяжести.
По стене, как я решила, замка тянулись вверх толщиной с пальцы ветки плюща, укрывая строение своими пёстрыми разных форм листьями. Плющ явно пытался объять необъятное, ибо я не видела конца и края строения. Подошла поближе, вглядываясь. Спустя какое-то время в стене тоже зашевелились тени, туманный сгусток начал приобретать силуэты людей и животных. Его движения казались хаотичными.
Я аккуратно коснулась стены. От места касания в разные стороны стремительно побежали волны, какие бывают, при бросании камня в спокойную гладь воды. Когда же сумасшедший вихрь прекратился, я увидела себя, отражающуюся, как в зеркале, а позади — фонтан, возле которого стояла фигура женщины. Я не испугалась, но не смогла не изумиться.
Не оборачиваясь, начала разглядывать её в отражении. Её белое, как облако, платье двигалось согласно её аккуратным грациозным шагам в мою сторону. Казалось, что женщину укрывал дым, постоянно обволакивающий и порой оголяющий ноги ниже колен, но в то же самое время длинное платье имело определенные формы и очертания как раз по стройному стану незнакомки.
Когда же она подошла слишком близко, я повернулась. К моему удивлению, она не исчезла. Женщина, не раскрывая рта и не издавая звуков, поприветствовала меня, и я мысленно ответила взаимностью, глядя в бело-голубые глаза, излучающие неведомый свет и безопасность.
На статую сидящей и спокойно глядящей вперёд лисы села маленькая птичка, не больше ладони. Кажется, просто птица, но она, удивляя, забрала всё моё внимание себе. Пёстрое оперение, большие глаза-бусинки, длинные хвост и три клюва. Птица сначала раскрыла клюв по центру, и дивный голосок коснулся моих ушей. Затем она раскрыла второй клюв и третий, затем снова первый, одновременно два и все три — из всего это появлялось ощущение, что пели как минимум три птицы, а не одна.
А затем, приглядевшись, я не увидела у неё крыльев и ещё больше удивилась, ведь могла поклясться, что она прилетела на статую лисы. Птица, допев, резко прыгнула вперёд на свой страх и риск. И вдруг взмыла вверх с невероятной скоростью, исчезая где-то за листвой сада.
— «Подхватываемая потоком воздуха, — раздался нежный, мягкий, чистый и мелодичный голос от всё ещё стоящей передо мной женщины, что так же, как и я, следила за птицей. Но её рот не шевелился. — Смотри».