Грэй присел к Анжелике. Осмотрел. И аккуратно поднял, взяв на руки и отдав перед этим свечу в мои дрожащие руки. Я чуть не выпустила её, сжав двумя руками, как зеницу око. Но пламя, беспрестанно возрастая, не вызывало восторга. Мне казалось, что, чем больше я смотрела на язычок, тем больше он становился.
— Идти ведь можешь? — спросил Грэй, замечая моё замешательство.
Я оторвалась от пламени, подняв на его глаза и долго раздумывая над ответом, словно вопрос был поставлен на миллион. Второй мужчина аккуратно взял на руки безмолвную Оксилию, чья рука произвольно, упав, качнулась. Луиза уже встала, опираясь о стенку и обнадёживая второго, что справится сама, держа вторую свечу.
Понимая, что тащить троих они не смогут, а Анжелике, как и Оксилии, была нужна помощь, я кивнула. Грэй ещё долго смотрел на меня с недоверием, но затем, явно понимая то же, что и я, встал и направился туда, откуда пришёл.
Я начала подниматься под бдительным наблюдением Луизы, которая не спешила догонять Грэя и второго его помощника. Встав, ноги подкосились. Я съехала по стенке вниз, ругаясь мысленно на свою слабость. Свеча покатилась в сторону.
— Кэт, ты совсем плохо выглядишь, — признала Луиза, медленно, следя за каждым своим шагом, подойдя ко мне.
— Грэй, им нужна помощь, — услышала я того мужчину и скрипнула зубами от досады, сетуя и на вырывающиеся слёзы.
— Да, ты прав. Луиза, Кэтрин, мы вернёмся за вами, только дождитесь.
— Да, хорошо, — ответила за меня, и за себя Луиза, не имея ничего против. — Помогите Оксу и Анжи. Мы будем здесь.
К ней подошёл незнакомец, что держал Оксилию, и взял аккуратно свечу. А потом они ушли в неизвестность. В холодном помещении остались я, Луиза и едва горевшая свеча.
Подруга медленно сползла вниз по стенке, устало выдохнув. Сил разговаривать не имелись у нас обеих. Мои руки дрожали, как и ноги. И я просто легла на землю, снова почувствовав холод, но он меня радовал после пережившего страха. Свеча лежала прямо передо мной. Огонёк не спешил тушиться. В его сердце своей жизнью существовали некие тени, фигуры, отдалённо напоминающие людей, а ещё я услышала голоса. Неразборчивый шёпот — не более. Нечто, что можно было спихнуть на «показалось». Но мне стало не по себе, и, если бы были силы, я бы схватила свечу и бросила её об стену подальше. Вместо этого же молча лежала и глаз не сводила с ненавистного пламени.
— Ты видела? — глухо спросила я, хрипнув и чуть узнав собственный голос.
— Что? — устало спросила Луиза.
— Летучую мышь.
На миг воцарилось молчание.
— Нет… Куда она делась?
Я, совсем нехотя, но произвольно, коснулась пальцами подбородка и ощутила влажность. Посмотрев на пальцы, увидела кровь. Огонёк отплясывал танго, наслаждаясь.
— Улетела.
— Вот и хорошо, — выдохнула подруга и тихо дополнила: — Не знаю, была ли это она, но нас с Оксом отшвырнуло в стороны, как тряпичных кукол.
Услышав это, я не повела и носом. Возможно, оттого, что не поняла вышесказанного. А может, потому, что в глубине души уже давно поняла, почему у Окса губа оказалась разбита и она потеряла сознание.
Огонёк всё отплясывал. С каждым разом всё резвее и веселее. Все мрачнее и радостнее. Удовлетворение так и искрило от него, вызывая дрожь. Язычок заискрился ярче и приблизился ко мне вплотную, вырисовываясь в змею. Она зашипела. Из её пасти показались маленькие, но острые зубки. Глаза вспыхнули красным пламенем. Из её спины вдруг вырвались, разорвав кожу, два мерзких крыла, а само длинное тельце сузилось, и тварь превратилась в летучую мышь, шипящую и наставившую на меня свои маленькие когтистые лапы.
— Кэтрин! Кэт!
Я открыла глаза.
Меня заносили в небольшую и совсем пустую комнату, медленно. Я увидела только непонятное облако. Тот, кто нёс меня, положил меня прямо в это облако, в белую воздушную вату. Не успев и испугаться, я ощутила мягкость и невероятное тепло, тут же расслабившись и чуть утонув.
— Хорошо, что пришла в себя.
— Меня звали, — сказала я то, что пришло первым в голову, глянув на улыбающегося Грэя. Но улыбка показалась натянутой, скрывающей что-то.
— Тебя звала Луиза ещё тогда, когда вы были в подземелье. Ты здорово её напугала.
Я устало выдохнула, снова чувствуя укол вины.
— Я не хотела её волновать.
— Ничего, всё обошлось. Я сказал, что с тобой всё в порядке.
Я с благодарностью посмотрела на него. Мягкое облако, на котором я лежала, придало мне немного сил, которые и так потихоньку возвращались ко мне. Холод, наконец, исчез. Как и огонь.