— Я потом, — сказал Грин. — Я сначала послушаю.
— Давай, давай, Лида! — потребовал Морозов. Лида задумалась.
— Ну что ж, — сказала она. — Я опять — Брюсова.
Грин слушал эти странные стихи, и ему казалось, что все предметы вокруг него стремительно отдаляются, будто он посмотрел в бинокль с обратной стороны.
Грин не слышал такой фамилии — Брюсов и таких стихов тоже никогда не слышал. Он не подозревал, что стихи можно учить для себя, когда тебе никто не задает урока.
Потом стихи читал Андрюша. Он сказал, что не назовет поэта: пусть ребята угадают его.
Грин увидел синюю спокойную ночь. Ему подумалось, что месяц действительно похож на ягненка и что трава бывает голубой. Все, конечно, отгадали поэта. Это был Есенин, и Грин тоже кивнул в знак согласия.
И о Блоке Грин слышал впервые.
Ему сначала не понравились эти страшные скифы, но вдруг он понял, что они честные и смелые, а в самом конце стихотворения догадался, что скифы — это мы, что это о России.
Грину тоже захотелось знать стихи. Он дал себе слово, что, как только вернется домой, пойдет в библиотеку и будет учить всех поэтов подряд.
— Ты что, уснул? — спросил Грина Морозов. — Твоя очередь. Читай.
Грин вздрогнул и тихо сказал:
— Я не знаю таких стихов.
— Читай, какие знаешь.
— Я стихов не учу.
Лида пожала плечами и стала читать сама. Она читала, полузакрыв глаза, наслаждаясь музыкой слов. Ей было, конечно, наплевать на Грина и на все его переживания. Грин осторожно отодвинул стул и вышел из комнаты.
Поздно ночью, когда все спали, Грин вышел на улицу. Была первая ночь нового года. Грин долго смотрел на далекие зеленые звезды. Он так и не понял, как вышло это, но вдруг он сочинил стихи. Они были короткие, всего в четыре строки:
Засыпая, Грин вспомнил, что месяца не было.
В библиотеке дежурила Лида.
— Мне «Путешествие дона Сааведры в страну Настандию», — попросил Грин.
— У нас такой нет, — Лида посмотрела на Грина недоверчиво.
— Такой книжки нет?! Она стихами написана.
— А кто автор?
— Испанец. Дон Катас де Кахарас.
Лида опять было не поверила, но Грин шепнул ей на ухо:
— Эта книга про моего прапрапрапрадеда. Лида засмеялась.
— Выдумщик!
Грин вспыхнул, взял со стола газету и ушел в самый темный угол. Лида подсела к нему.
— Обиделся?
— А что мне обижаться?
Лида больше не заговаривала, и Грин не выдержал.
— Если хочешь знать, во мне русской крови, может быть, всего одна десятая.
Лида молчала. Грин посмотрел в ее глаза. Девочка слушала серьезно.
— Ты не думай, — сказал он, — я не вру. Мой пра-пра, в общем четыре раза прадед по отцу — испанец. Он вместе с Кортесом завоевал ацтеков. Это в Америке государство такое было. Кортес командовал отрядом в пятьсот человек, а покорил целое государство. Потом ацтеки восстали, Кортес потерял все огнестрельное оружие и почти всех лошадей. И тут дорогу ему преградило войско в двести тысяч человек. Кортес поставил моего деда возле себя. Они пробились к шатру ацтекских королей, убили их, сорвали знамя, и вражеское войско обратилось в бегство. Мой дед получил в жены могиканскую принцессу. Теперь считай. Во мне, значит, испанская кровь — раз и могиканская — два. А дальше так. Сын этого деда приехал в Европу и женился на турчанке. Их сын командовал отрядом янычар в Очакове и попал в плен к казакам.
Грин разгорячился, глаза у него заблестели.
— Ты считай, считай, — говорил он. — Значит, испанкая кровь, могиканская, турецкая, русская — четыре. тот янычар тоже был не чистокровный турок. Его мать— дочь потомков Чингис-хана, а сам он женился на прекрасной француженке.
Ты считаешь? Значит, испанская, могиканская, татаромонгольская, турецкая, французская — пять и русская — шесть.
— Да, у тебя очень знаменитые предки, — сказала Лида.
Грин засмеялся.