- Тем, кто не вынашивает в сердце зло, нечего боятся. Ты маленький, но храбрый и добрый. – улыбнулась поднимая руками его лицо, и поймав взгляд тёмно-серых глаз нежно добавила, - Не бойся нас.
- Да, лара. – прикрыл веки малец и расслабленно выдохнул.
Сзади мне на плечи опустились руки Тимофея, моя ладошка тут же накрыла его руку и подняв голову, я встретилась взглядом с серебристыми глазами.
«Спроси, он нас проводит к больным? Будет нашим гидом?»
Улыбнулась, кивнув.
За нами всё это время внимательно наблюдал Арис.
- Лара, прошу прощения, за мой вопрос... Ваш спутник... он немой? И вы научились с ним общаться мысленно?
Мы с Тимом удивлённо переглянулись, и тот мягко улыбнувшись мальчику, кивнул.
Рыжик застыл в глубоком шоке, смотря на вурга.
- Хм... Арис? – помахала перед его глазами рукой, - Ты чего?
Мальчик не реагировал. Тогда потрясла за плечи... И снова ноль реакции. Огромные серые глаза в удивлении смотрели на вурга не отрываясь.
«Признавайся! Ты за моей спиной принял свой облик?»
«Нет» - задумчиво отозвался тот, смотря на мальчика.
«А что ты с ним сделал?»
Тим пощёлкал пальцами перед лицом ребёнка и тот словно очухавшись, тряхнул головой и снова уставился на вурга недоверчивым взглядом.
«РРРР! Тим!» - я начала злится.
«А что я?! – возмутился вург, - Я ни при чём! Чего он на меня так уставился?»
- Арис? Что тебя так удивило в Фее?
- Простите. Просто он такой... страшный воин и тепло улыбается. – отвернулся и глухо добавив, - Как мой отец.
- А.. твои родители... они где? – как можно мягче спросила я.
Мальчишка встрепенулся, вскочил на ноги.
- Ох, лара! Я же за вами пришёл. Хотел попросить, что бы вы мою маму вылечили. Она совсем плоха. Вы... Вы поможете ей? – на последней фразе голос его дрогнул.
- Конечно поможем. – мягко улыбнулась, - Если ты нас проводишь.
- Конечно-конечно! Идёмте!
И вприпрыжку побежал вперёд, а нам оставалось следовать за ним.
Арис привёл нас к маленькой покосившейся избушке и первый юркнул за скрипучую дверь, которая держалась на петлях «на честном слове», да и все три окошка были с потрескавшимися стёклами.
Я ужаснулась. Как здесь можно жить?!
Встретилась с серебристыми глазами друга выражавшее недоумение.
Тим первый толкнул дверь, входя в избушку. Внутри, как я и предполагала, было хуже, чем снаружи – всё было в пыли и грязи, словно в помещении года два не убирались. Единственная печь посреди домика была чёрная от копоти и вся в паутине, а в горшочках всё время кто-то копошился, или местный аналог мышей, или тараканов, даже заглядывать не стала. Напротив печи у окошка, стоял небольшой столик весь в крошках и в пыли, а ещё на нём одиноко стояло почти не тронутое ведёрко с земляникой. Справа от печи, было что-то вроде кладового шкафчика, а слева стояла широкая лавка с бледной худой женщиной, которую в данный момент заботливо укрывал грязным покрывалом Арис.
Я подошла к женщине и положила на её лоб ладонь, одновременно осматривая её магическим зрением. Женщина была холодная, как мертвец и только чуть вздымающаяся грудь да еле заметный озноб, говорили, что она ещё жива. Рыжик с такой надеждой и мольбой следил за мной, ожидая вердикта, что просто не спасти его приёмную мать я не могу.
Минут пять я рассматривала её органы и ауру и не могла понять, что меня больше смущает: её целая почти серая аура или её воспалённая трахея. Болезнь физического тела всегда оставляет тёмный отпечаток на энергетическом теле, словно аура начала гнить заживо напротив повреждённого органа, а здесь всё цело… Сама аура может потерять цвет от множества причин, например, энергетический вампир подкрепился, либо женщина пережила горе, либо ещё какое внезапное событие «выбило почву из под ног», заклятие…
«Ну, что скажешь?» - спросил вург, облокотившись на печь плечом.
Я решила ответить вслух.
- У женщины трахея воспалена, что затрудняет ей дыхание. А ещё меня смущает её аура – она бледная.
Тим нахмурился, переваривая информацию и делая выводы.
- Что это значит? – дёрнул меня за рукав мальчишка, привлекая к себе внимание.