— Но я убирала у нее сегодня утром, — только и успела сказать, как получила звонкую пощечину, от боли на глазах выступили слезы.
— Не смей мне перечить! — ор стал еще громче, в коридор с интересом выглянули другие служанки. — Если бы ты убирала там, то в покоях было бы чисто, а там грязь, и вещи кругом валяются! Немедленно начинай уборку! — завершила свой крик экономка, развернулась и прошествовала проверять работу других служанок.
Держась за болящую щеку, я пошла посмотреть на новый фронт работ и пришла в ужас. Покои, где два часа назад было чисто, сейчас опять походили на свинарник. И когда только эта “ледя” успела все раскидать? Дорогие платья и кофточки, шарфики и нижнее белье, были принесены из гардеробной и раскиданы по комнате. На балконе лужи и мокрое полотенце, перевернутые легкие витые кресла, а ваза с циниями лежит на боку. Даже свои любимые цветы не пожалела Вики!
Это протест на то, что ей не позволили иметь личную гувернантку? Герцогиня Лукреция так решила проучить старшую дочь за грубость по отношению к ней. “Замечательная наука”, только работы мне прибавила, хотя куда уж больше?
Как же поступить? Физически не успею все сделать. Опустилась на пол, обняв себя за плечи, и горько заплакала. Понимала, не время раскисать, но сил совсем не оставалось.
Нужно что-то придумать! Но что?
— Хозяюшка, я закончил у леди Оливии, — успокаивающе проговорил появившийся Лука. — Вы не плачьте, помогу и тут, да еще Зака позову, вместе мы справимся! — глядя на меня добрыми глазами, твердил домовой.
Я лишь всхлипывала, понимая, что так загоню себя и домовых, выполняя эту каторжную работу.
— Тори, — услышала тихий голос Ала одного из лимов. — Мы можем помочь.
— Привет, мои хорошие, как я рада вас слышать, — вытирая слезы, с улыбкой проговорила я. — Появляйтесь, вас никто из обитателей замка не увидит.
Недавно осваивала новое в магии иллюзий. Особенно хорошо получалось “прятать” маленьких светлячков. Тренировками остались довольные и я, и лимы.
— Но как вы можете мне помочь? спросила я.
— Да просто! Мы поставим защиту на покои обеих сестер, — хихикая, говорили лимы. — А пусть они сами за собой убирают! Бросит одна из них на пол вещь какую-то или разольет воду, так сразу Дом пошлет им импульс исправить это.
— Не знаю, я не уверена, что это хорошо — тратить такую нужную сейчас энергию ОверХауса на этих бездельниц, — с горечью проговорила, теребя подол фартука от бессилия.
— А хорошо тебе вкалывать тут за пятерых? — с возмущением воскликнул Ал. — Ты эту энергию могла потратить на восстановление Овера!
Я прямо “видела” как светлячок сжал свои пока воображаемые руки в кулаки.
— Да, наверное, вы правы, — прошептала я, выдохнув от принятого решения. — Нужно поговорить с Вером, хочется думать строгий друг не откажет нам. А вы знаете, я скоро смогу с самим Духом Дома познакомиться лично. ВерДом сказал, что недели через две это уже будет возможно! — с восторгом поделилась, представляя в мечтах нашу будущую встречу.
Глава 4
Тория Оверлийская
“живой” замок ОверХаус
Так с оригинальной подсказки Лимов я была освобождена от уборки в покоях старших дочерей герцога. Оставались только комнаты восьмилетней Луизы, младшенькой. Но это была настолько аккуратная девочка, что наведение порядка у неё ограничивалось мытьем пола и смахиванием пыли. Мне иногда казалось, что она не родная своим сестрам.
— Тори, давай уже быстрее закончим уборку, — да! малышка помогала мне. — А затем ты расскажешь мне еще про магию? — с просящими глазами смотрела на меня девочка, сложив ладошки так, будто молится Талану.
— Леди Луиза, но ведь не положено, — пыталась отвертеться, скрывая улыбку.
— Да какая “леди”, это Вики и Лив “ледя”, а я просто Луиза, — с вызовом сказала она, смотря при этом куда-то в сторону.
— Дорогая, что стряслось? — озабоченно спросила, взяв худенькую белокурую малышку за руку, и подвела к диванчику. — Давай посидим немного, и ты все расскажешь.
— Ну, то, что они меня не любят, я и так знала, — всхлипывая, начала разговор девочка. — А сегодня заявили, будто я подкидыш, таких как я нужно травить и давить. Это их слова! — уже плача всерьез, еле говорила она. Не выдержав, я обняла бедняжку. Она прижалась ко мне как маленький котенок.
— Лу, я могу тебя успокоить одной новостью, только не знаю, понравиться ли она, — гладя по голове девочку, тихо говорила я. — Ты точно их сестра, — бедная малышка заплакала еще сильнее. — Но… есть одно “Но”, Луиза.
— Ты о чем? — с надеждой спросила она.
— В тебе проснулась древняя кровь Хранителей ЛонтонХауса, — сказала ей, заглядывая в большие мокрые от слез глаза. — А считали угасшей ее очень давно.
— ЛонтонХауса? Разве такое возможно? — удивленно спросила Луиза, глядя на меня с неверием. — Ведь у королевского дворца нет Хранителей!
— А когда-то были, — с улыбкой сказала я в ответ, успокаивающе гладя маленькие ладошки.
— Значит и в сестрах она есть? — с болью проговорила девочка, вновь готовая расплакаться.
— Нет, только у тебя?
— Но как такое возможно? — глазки блестели от восторга, от предполагаемых новых знаний и приключений.
— А это и мне интересно, — с улыбкой проговорила я. — Скажи, чем таким ты смогла удивить ОверХаус, что он даровал тебе эту силу?
— Не знаю, — задумалась девочка, сосредоточенно что-то вспоминая. — Хотя… Знаешь, вспомнила один случай. В старом бальном зале был портрет очень красивой зеленоглазой дамы с волосами цвета ночи, уложенными в прическу в виде короны.
Конечно, я вспомнила, о каком портрете говорила малышка, обожаю его! На нем изображена моя родная мама. Она была в шикарном алом платье, узкий лиф расшит красным жемчугом, пышная юбка в пол поддерживалась явно не жестким кринолином, казалась мягкой, будто летящей. А мужчина, стоявший рядом, был еле виден. Будто портрет еще не определил, кто там будет нарисован.
Девочка откинулась на мягкий диванчик, светясь улыбкой. Казалось, мысленно она вспоминает тот портрет, чем-то он ее очаровал.
— Я часто простаивала напротив него, — продолжила Лу, вглядываясь в пористые облака за окном. — Казалось, из портрета в меня льется какая-то магия, энергия, она была очень теплая, светлая. Когда я в очередной раз опоздала на обед, простояв у портрета. Мама велела его сжечь прямо у меня на глазах в том зале, — девочка посмотрела на меня напряженным взглядом. — Уже поднесли факел к висящему портрету, но отец в последний момент его перехватил и вырвал из рук слуги, и закричал: “Не позволю сжечь портрет! Я хозяин в этом доме!” Мама в ответ скандалила: “Ненавижу эту сумасшедшую магичку! Она всю жизнь так и стоит между нами! Ты до сих пор любишь только эту ненавистную мне девицу!”
Луиза тяжело вздохнула и почему-то посмотрела на свои руки.
— Кругом крик, огромные стражники с горящими факелами. Мне стало так страшно, что я подумала: “Пусть все забудут про этот портрет!” В желании защитить его от пожара подняла руки. Из них полился теплый свет, окутывая окружающее пространство, — малышка опять замолчала ненадолго, потирая свои маленькие пальчики. — Мама с папой уставились друг на друга, долго молчали. Ма огляделась, но на портрет почему-то не смотрела. А затем закричала на бедных стражников: “Почему в замке открытый огонь?! Вы решили нас сжечь?!” — девочка закончила свой рассказ, с мягкой улыбкой глядя на меня. — С тех пор никто не видел этот портрет, даже я видела его лишь изредка, когда никого рядом нет.