Он заполнил меня собой, сливая воедино наши горячие тела. И это было таким естественным и прекрасным, что я блаженно закрыла глаза, поглощенная удивительными чувствами. В этот мир принадлежал только нам двоим – ему и мне.
Я чувствовала его каждой клеточкой тела, наше дыхание было прерывистым а сердца бились в унисон. Он сжимал меня в объятьях, словно боялся потерять.
Он остановился лишь на мгновение, чтобы перехватить меня под животом и прижать к себе еще ближе. Уткнувшись лицом мне в волосы, и едва слышно что–то шепнув, он снова начал двигаться, даря невероятное блаженство.
Я ощущала его дыхание над ухом, и перед тем как достичь пика услышала его извиняющийся шёпот:
– Прости, но так надо…
Его последние более жёсткие движения, наконец, подняли меня на пик наслаждения, чтобы тут же безжалостно сбросить в бездну под названием реальность причинив невыносимую боль в районе плеча.
Закричав, я почувствовала как Макс тоже достиг пика, и в унисон моему крику взвыл точно зверь.
Глава 34
– Обязательно было это делать? – обиженно пробурчала, передернув плечиком ощущая в нем ноющую боль.
– Я же уже извинился. – немного виноватый шёпот над ухом.
– Да, вот только от этого боль не утихла. – проговорила тут же ощутив нежный поцелуй на шеи, прикрыв от удовольствия глаза, откидываясь на Макса и нежась в его объятьях.
Уже некоторое время мы просто сидели, наблюдая за тлеющими угольками, потухшего костра. После происшедшего между нами, Макс молча поправил на мне одежду, и так же молча усевшись на покрывало, усадил меня на руки спиной к себе, крепко прижимая к груди. Он словно чувствовал, что мне нужно время, чтобы прийти в себя и обдумать случившееся, словно знал, так мне будет легче. И не ошибся.
О том что случилось между нами, я старалась не думать, списывая всё на какое–то безумное помешательство. Просто смирилась с произошедшим и отдалась чувствам. Я даже не стала спрашивать, для чего он укусил меня, прекрасно зная ответ.
Когда–то Глеб точно так же оставил на мне свой след. Вот только почему–то укус Макса казался значительнее царапин Глеба. С чем это было связанно, я не знала и почему–то не хотелось об этом знать. Словно заранее предчувствовала что ничего хорошего не услышу, поэтому решила оставить всё как есть. Пусть всё идет как должно быть.
– Не хочу возвращаться в дом. – тихо проговорила чувствуя как мороз пробирается под одежду.
Страсть и эмоции утихли и чувство реальности вновь возвращалось, принося с собой сожаление и горечь. Я сожалела не о том что случилось, а о том как и где это случилось. Возможно, случись это при других обстоятельствах, я была бы счастлива, а сейчас… Я не знаю что ждёт нас впереди, и как сложится наш завтрашний день. И это огорчало, ведь я не против отношений с Максом, он оказался надёжным партнёром, а ещё нежным.
– Не возвращайся. – сказал Макс и я почувствовала как он обнял меня сильнее.
– И что ты предлагаешь, остаться здесь и замерзнуть насмерть? – язвительно осведомилась, посмотрев на него через плечо.
– Ты думаешь, что я позволю тебе это сделать? Не–е–е–т теперь ты от меня так просто не отделаешься! – хохотнул он, а потом негромко прошептал мне на ушко, посылая рой мурашек по всему телу. – Здесь не далеко есть одно славное местечко, там нам точно никто не будет мешать.
– Мешать чему…? – спросила осипшим голосом.
– Наслаждаться друг другом… любить друг друга. До безумия, до дрожи в теле. – шептал Макс заставляя задрожать от предвкушения.
Я готова была согласиться идти с ним хоть на край света, когда он вот так крепко прижимает и нежно шепчет на ушко. Но стоило мне только решиться на это, как по поляне разнёсся яростный рык.
– Убер–р–ри от неё р–р–руки.
Испуганно вздрогнув, я выпрямилась растерянно осматриваясь, пытаясь отыскать его. Застонав от отчаянья, понимая что всецело погрузившись в свои чувства, я совсем позабыла о том, что рядом бродит Глеб.
Он вышел из–за дерева заставив меня снова вздрогнуть от увиденного. Ведь едва сдерживая трансформацию, Глеб направлялся к нам!
– Я сказал, убер–р–ри р–р–уки! – прорычал он, мотнув головой пытаясь сбросить трансформацию с лица.
Смотреть на это было жутко. Тошнотворный звук хруста костей то и дело нарушал тишину поляны. Белая шерсть то появлялась то исчезала, лицо трансформировалась в волчью морду и тут же становясь снова человеческой. Глаза его горели голубоватым светом, а ноздри расширялись по мере того, как он втягивал воздух.
С испугом до дрожи я смотрела, как Глеб сжимая и разжимая кулаки пытается сохранить свою человеческую сущность, что ему явно давалось не легко.