А у меня была возможность оглядеться. Двухэтажный крепкий основательный дом из белого камня. Резные деревянные ставни закрывали оконные проемы.
Я попросила поселить нас всех в одну комнату, чтобы не беспокоить хозяев, да и мне так спокойнее. Животные будут тоже со мной, чтоб местных не пугать. Нам выделили комнату на первом этаже. Большая кровать, вполне уместившая бы троих взрослых людей. Господи. Неужели посплю по-человечески?
— Пошли на улицу. Там поговорим.
Мы вышли на улицу. Сели на импровизированные скамейки из распиленных пополам бревен. Бревна выложены квадратом, а посередине большая площадь для костра.
— Ну, рассказывай, откуда будешь?
Я вздохнула, потерла лоб.
— Сама не верю в то, что сейчас скажу. Ехала на поезде в отпуск и не понимаю, как здесь оказалась — развела я руками.
— Откуда?
— Так Россия, город Неверск! — с осторожностью ответила я. Конечно, с осторожностью, а то примут за умалишенную.
Он подался вперед, рассматривая моё лицо.
— Вон как, землячка значит.
Я замолчала, переваривая информацию.
— Землячка — это с планеты земля или…
Он кивнул головой:
— Я тоже оттуда.
Я смотрела на него, широко открыв глаза, в голове проносилось куча вопросов.
— Я из Забеловска.
У меня открылся рот от удивления. Это же 300 км от моего города. Я судорожно сглотнула:
— Но как такое возможно?
Он пожал плечами
— Для начала давай познакомимся, землячка — и хлопнул меня по плечу.
— Я, значит, Игнат Петрович Залесский. Здесь зовут Гринат. Жена моя Люсетта — и шепотом — Люська, значит, по-нашему— широко улыбнулся он — Ругалась сначала, когда я её так называю, а потом привыкла»
— А я Маргарита Ивановна Майская.
— Годков тебе сколько?
— Тридцать четыре мне, Игнат Петрович.
На улице окончательно стемнело. К нам начали подтягиваться люди, занялись разведением костра.
— Игнат Петрович, можно нам с детьми одежду организовать?
Он кивнул головой:
— Сделаем сейчас — он потрогал ткань моего костюма. — Люська — крикнул он — Найди чего одеть девке. Землячка это моя, не обижать.
— Сам ты, Люська! — Люсетта вышла из дома, вытирая руки о передник — Её обидишь, пожалуй. С такой охраной пришла — с теплотой в голосе сказала она — Пойдем, милая, подберём что-нибудь.
— Где дети?
— Так спят уже, помылись, наелись и уснули, обнявшись — Бедные детки, вот уже горе — говорила она, копаясь в шкафу — Ну ничего, отряд столичный вызван. Разберутся, поди с Дикими.
Вытащив длинное платье и тонкую сорочку, протянула мне:
— От дочки осталось, должно подойти. Иди, сполоснись, переоденься и выходи. Гринат мой без разговоров тебя не отпустит.
В небольшой комнате стояла деревянная лохань, наполненная водой, от которой шёл пар. С наслаждением окунувшись в воду, откинула голову на край лохани и закрыла глаза. Как мало, оказывается, человеку нужно для счастья.
Игнат Петрович Залесский. Где я слышала эту фамилию? Наверно у кого — то из знакомых такая. Чего удивляться? В России целые города однофамильцев. И взялась мыться.
Вместо мочалки пучок высушенной травы с широкими листьями. Ух ты, шкуру так дерёт, что и мочалки не нужно. Быстро помылась, надела платье. Это я так похудела? Ну да, на подножном корме хочешь- не хочешь, осунешься. Слегка обсушила волосы тканью, оставив их досыхать на свежем воздухе, и вышла на улицу.
Там, на костре уже готовили еду, крупные куски мяса были насажены на вертела. Я сглотнула. Одуряющий запах готовящегося мяса с травами, разбудил желудок, он ответил голодным урчанием. Мои животные сидели неподалёку от костра и неотрывным взглядом смотрели на готовящееся мясо. Я подошла к ним и потрепала по голове.
— Игнат Петрович, мне сказали, что это левир. Верно?
Он мотнул головой.
— А это тогда кто? — указав на Хилого.
— Кабар. Тоже опасное животное, хочу тебе сказать. Где взяла?
— Это длинная история. Давай по порядку. Очнулась, значит, на поляне. Ничего понять не могу. Я же думала я дома. Жук поклонился, значит, ну думаю совсем крыша поехала.
Игнат смеялся, кивая головой:
— Это харид. Я тоже вначале так подумал. Всё, думаю, допился.
— Ага. Потом значит, лес странный. Деревья гладкие, но, когда он птичку схомячил, у меня волосы дыбом встали.
— Это лес последнего пути.
Я приподняла брови.