Как только Катя осталась одна, она тут же полезла под кровать, достав оттуда, небольшую коробку, а из нее что-то похожее на растрепанную книгу. В старой обложке лежали стопки писем. Это были послания, которые ей оставлял дедушка. Они начали "тайно" переписываться, как только Катерина научилась читать. Многие из них больше походили на отрывки из сказок, с не понятными рисунками, "волшебными" картами, зубами "драконов" и перьями "ангелов". Дедушка настоятельно рекомендовал хранить эту "магическую" атрибутику, объясняя это тем, что волшебства в мире осталось мало, а потеря того немногочисленного может обернуться весьма печально для тех кто живет в мире "за воротами". Что означало это за воротами, Катя никогда не выясняла, так как давно перестала воспринимать жизнь, как сказку. Хотя девушка с удовольствием берегла все то, что завещал ей любимый дедушка. Как известно, любая вещь наделяется способностью хранить память о своем владельце. Каждый раз, перебирая весь этот "магический" хлам Катя с трепетом вспоминала о родном старике.
Девушка аккуратно переложила позолоченные очки, со всего лишь одной линзой, и взяв из огромной стопки верхнее письмо, перечитала отрывок:
"…Пришло время моя дорогая. Когда оно приходит, ты это всегда чувствуешь. Но не всегда осознаешь, что нужно идти. И идти нужно не всегда. Иногда стоит и подождать. Прости, что я исчез из твоей жизни. Мы все однажды исчезаем. Но нас ещё ждет радостная встреча.
Моя дорогая Катриэль, я верю, что у тебя все получится, об этом написано в моих письмах. Я знаю, что ты хранишь каждое. Как и я охраняю тебя. Не переживай. Знаю, что считаешь себя одинокой. Но придет время, и придут друзья, пройдет время и останутся лишь самые верные…
А сейчас ложись спать, моя дорогая, и ни о чем не думай. Перед сном вредно думать, можно только мечтать. Размышления оставляй на утро…
У тебя все, только начинается.
Твой дедушка".
Катя положила письмо обратно в стопку и забралась на кровать. Дедушка, был самым дорогим человеком для нее. Какое-то время она вообще считала старика настоящим волшебником. И порой дед действительно это доказывал. От того радостного для Кати времени мало осталась только, эта потрепанная книжная обложка начиненная письмами. Девушка редко перебирала, присланный дедом "волшебный" хлам, давно утратив к сказкам всякий интерес. Сейчас вещи хранили приятные воспоминания, и само осязание этих предметов возрождали на лице детскую улыбку. Зевнув, девушка задвинула коробку с дедушкиными подарками обратно под кровать и плюхнулась на мягкую подушку.
— Тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик, — послышалось, как только Катя закрыла глаза.
Девушка подняла голову и прислушалась.
— ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК…
— "Что это?" — Катя заглянула под кровать. Тиканье доносилось из только что убранной коробки. Пришлось выдвинуть ее обратно. Перебрав всю волшебную мелочь, девушка обнаружила серебристые часы на блестящем ремешке. Они лежали на самом дне и вызывающе постукивали:
— Тик-тик-тик-тик-тик…
— Хм? — Катя схватила часы и в свете настольной лампы попыталась их разглядеть. Обычный циферблат, две серебристые стрелки, и черные разделительные штрихи. Ничего выдающегося кроме выгравированной надписи в них не было.
— "Вперед-назад"- прочла Екатерина нацарапанную на обратной стороне надпись.
На добрую память о родном старике, девушка решила поносить внезапно ожившие часики; ей было не по себе, от того, что в последнее время она сама не желала общаться с дедом. Иван Иванович больше никогда не привозил внучку ветхий домишко, поэтому дорогим друг другу людям приходилось вести переписку. Которая тоже была тайной. Дедушка писал на адрес все того же пухлого мужичка — почтальона по совместительству; а тот честно передавал послания Катерине. Сейчас она не допускала к себе ни одной мысли, о том, что не будет больше секретных диалогов с дедом. Хотя в последнее время, этой переписке, девушка предпочитала тусовки с новыми приятелями. Как это часто бывает, пробуя взрослую жизнь на зубок, отчаянная молодежь истинные ценности, заменяет на ложные подростковые принципы, и лишь время расставляет утерянные приоритеты по своим местам.
Огромный сторожевой пес лежал на полу и печально смотрел на хозяйку. Его васильковые глаза, кажется, все понимали.
— Спокойной ночи, волчонок, — тихо произнесла она. Девушка повернулась к окну, закуталась в одеяло и тихо заплакала.
Пес прыгнул на кровать и быстро уснул в ногах хозяйки.
Утром Катю разбудил пронзительный визг стоящего на прикроватном столике будильника. Она вздрогнула и поморщилась от резких звуков. Комната девушки представляла собой скорее склад для хранения старых ненужных вещей, чем место проживания молодой семнадцатилетней девушки. В центре помещения размещался круглый, немного покосившийся от времени, большой стол из темного дерева. Прямо напротив стола располагалась массивная кровать с балдахином из красной парчи. Она стояла тут ещё до переезда Кати без малого двадцать лет, поэтому просто не было смысла куда-то её перетаскивать и искать девушке постель попроще. По двум сторонам от кровати располагались низенькие прикроватные столики, тоже видавшие лучшие времена. Свою одежду Катерина хранила в огромном сундуке, сделанном, как видно, на Востоке. Теперь красочные заморские мотивы выгорели и местами совсем поистёрлись, так что девушка не могла быть уверена в их происхождении. Два больших окна пропускали в комнату много света и даже ранним утром, таким, как это, солнечные лучи уже проникли в помещение, отвоевывая у тьмы кусок за куском всё пространство.
Девушка едва слышно вздохнула: видит Бог, ей не по душе было вставать в такую рань, но такова уж её работа, ничего здесь не поделаешь. Десять часов на ногах, для Кати стали нормой. Ресторан находился в самом центре города, и, чтобы добраться туда на метро, ей понадобиться всего лишь несколько минут.
Катя быстро привела себя в порядок. Когда с обязательными ванными процедурами было покончено, девушка, не спеша, оделась. Сегодня её выбор пал на синие, потертые джинсы, белый топ и оранжевый пиджак в клетку, и конечно же вовремя затикавшие серебристые часы. Копну крашенных красных волос, она заплела в тугую косу. Если честно, то семья тетушки Елизаветы всегда считала, что Катерина такая же странная, как и ее дед. Они стеснялись свою родственницу и никогда не выводили девушку в свет. Быть может никто и не знает о существовании ещё одного законного наследника большого состояния Удальцовых.
Попытка выйти из дома никем не замеченной на этот раз успехом не увенчалась: в гостиной на подлокотнике кресла сидел Илья. Вид у него был, мягко говоря, не очень. Было ясно, что молодой человек только недавно вернулся с очередной пирушки, и чувствует себя, ох как неважно. Катя довольно улыбнулась: ей хотелось, чтобы этот лентяй чувствовал себя как можно дольше разбитым. Это лишь малая плата за все те гадости, что он ей делал в детстве, да и поныне, собственно, продолжал делать.
— Куда это ты собралась, сестрица? — нахальным тоном, чуть растягивая слова, произнёс он. И сам тут же поморщился от звука собственного голоса. К счастью, его голова сейчас не была склонна к восприятию окружающих звуков громче шёпота.
Катя заметила это, и в её карих глазах зажглись лукавые искорки.
— Вообще-то! Я работаю! — Как можно громче произнесла она
Илья втянул голову в плечи, — Да что ж, ты кричишь, то так, посудомойка.
— Официант! — без смущения исправила Катя.
— Без разницы. Все равно обслуга. Я к тебе сегодня снова подвалю, — Илья нагнулся к уху девушке и дыхнул перегаром. — Обслужишь меня, как этого требует ваш сервис?